[nogomjach]

Автор: анон с КЗЖ
Персонажи: Гильермо Очоа, Хавьер Грасия


Это был один из тех дней, когда всё казалось тихим и спокойным. По идеально ровной дороге не спеша ехал автобус, освещая её своими тусклыми фарами. Вёз он не абы кого, а вполне себе известных людей: футболистов Малаги. Путь был неблизкий, — где-то пятьсот километров, — но пассажиры не думали об этом и рассматривали пейзаж за окнами. И лишь один из них сидел, прикрыв глаза и положив свою кудрявую голову на спинку сидения. В наушниках играла уже осточертевшая ему музыка, сменить которую у него просто не было времени: тренер так сильно нагружал игрока работой, что у того просто не находилось времени на такие дела.
— Ну что ты такой кислый-то, Гильермо? Посмотри, какая красота вокруг! — воскликнул кто-то, но вратарю было не до него. Он думал о прошедшем матче с Хетафе, анализировал игру и размышлял о тактических ошибках, пытаясь уснуть. Больше всего ему хотелось, чтобы этот путь поскорее закончился...

От внезапного толчка Гильермо проснулся. Открыв глаза, он увидел, что автобус был пуст и всё ещё куда-то ехал. За окном царила тьма, и лишь слабые бледные огоньки фонарей прорывались сквозь её завесу. Вратарю Малаги стало не по себе, и он достал из кармана телефон. Оказалось, что за время поездки он успел полностью разрядиться, поэтому позвонить кому-либо возможности не было.
— Мемо... — голкипер услышал ненавистный ему голос и обернулся. Сзади Гильермо сидел тренер Малаги и, казалось, пристально наблюдал за ним. Очоа сердито ответил:
— Что?
— Не следует злиться, Мемо, я всего лишь хочу с тобой поговорить, — Грасия почти незаметно улыбнулся. — Вдали от всех.
— Что вам от меня нужно? — холодно спросил Гильермо.
Хавьер встал, вышел в проход и медленно стал бродить по нему, разъясняя:
— Ходят слухи, что не все в команде довольны существующим порядком. Что мои методы не всех устраивают, — произнёс Грасия со слегка надменным видом. — Так ли это?
Мемо смотрел на тренера, думая, что ответить. Карие глаза внимательно изучали все движения Хавьера, стараясь не упускать их из виду.
— Ну же, Гильермо! Неужели ты не хочешь ничего сказать по этому поводу? Может, тебя что-то беспокоит? Я с удовольствием выслушаю все твои замечания и предложения, — сказал Грасия мягко, но в его голосе чувствовалась лёгкая фальшь. — Обещаю.
— Раз так, — Гильермо потянулся и затем сел ровно. — То у меня есть несколько замечаний по поводу вашего метода тренировки.
Грасия смотрел в глаза вратарю и внимательно его слушал.
— Почему за всё время моего пребывания в клубе я сыграл лишь две игры в основе? — спросил Мемо.
Хавьер улыбнулся и ответил, взглянув на мгновение куда-то во тьму:
— Ты прекрасный игрок, Мемо, но тебе пока что не хватает навыка и сыгранности.
— Я не смогу выработать их только лишь на тренировках. Мне нужна реальная игра. Мне нужны реальные условия. Без практики теория - ничто, — сказал Очоа. В его глазах появился едва заметный огонёк.
— Ставить тебя сейчас на ворота слишком рискованно, — возразил Грасия. — Я бы советовал пока что смотреть на игру Камени. У него нет такого куража, как у тебя, но Идрисс стабилен.
— Стабилен в плане того, что пропускает мячи чуть ли не каждую игру? — ехидно произнёс голкипер. — И чему я могу научиться у него в таком случае? Да почти ничему! Посмотрите на него: он не стремится ни к чему, у него нет желания играть, он делает это всё лишь потому что должен. Разве это нормально?
Грасия был немного удивлён словами Очоа и сказал ему более грозным тоном:
— Камени говорил точно так же, когда я только перешёл в этот клуб. Но я сумел выбить из него эту ду... эти мысли. Теперь он больше полагается на свои навыки. И потом, можно стремиться к цели, но всегда необходимо опираться на прошлые свои ошибки, анализировать.
Огонёк во взгляде Мемо разгорался всё сильнее:
— Именно потому, что мы слишком сильно опираемся на прошлое и не думаем о будущем, команда сейчас болтается в середине таблицы. Всё это желание, всё стремление к экспериментам было задавлено консервативностью. Потому что кое-кто не хочет рисковать.
Тренер был едва ли не шокирован дерзостью голкипера, но тот продолжил свою речь:
— ...И этот кое-кто тянет всех нас на дно.
— Молчать! — взревел Грасия. — Да если бы не я, команда была бы в самом низу, а не в середине! И я лучше тебя знаю, к чему надо стремиться!
Мемо показалось, будто свет фонарей за окном становился тусклее с каждым пройденным километром. Ему это не нравилось. Внезапно Гильермо сорвался с места и, оттолкнув Грасию, побежал к водителю. Хавьер тут же пустился вдогонку
— Стоять! Куда? — кричал тренер вслед Гильермо.
— Я знаю дорогу! Мы заблудились, но я нас выведу! — повторял вслух тот. Добежав до водительского кресла, голкипер увидел, что в нём сидел его коллега Идрисс. Мемо встряхнул головой и на мгновение подумал, что ему это кажется, но нет — автобусом действительно управлял Камени. Не придумав ничего лучше, Очоа со всей силой вцепился в водителя, вытащил его из кресла и сам сел за руль. Сзади доносились крики Грасии, но Мемо их не услышал и резко нажал на педаль тормоза. Хавьер из-за резкой остановки налетел на Камени и чуть не ударился головой о лобовое стекло. Развернувшись к Мемо, он хотел было согнать его с кресла, но столь же внезапно полетел назад: Очоа вдавил педаль газа в пол, и автобус стремительно стартовал с места.
Гильермо никогда раньше не приходилось управлять автобусом, и он то и дело чуть не терял контроль над ним. Наконец, после бесчисленных разворотов, он увидел маленькую светлую точку во тьме, обрадовался и поехал навстречу ей.
— Куда, идиот? Ты нас всех погубишь! — кричал ему валявшийся на полу рядом с Камени Грасия.
— Туда. Я знаю дорогу. Она не важна, важен пункт назначения. Я нас выведу. Обещаю! — повторял Очоа, кудрявая голова которого, освещаясь приближающимся огоньком, всё более походила на нимб. — Обещаю...
Гильермо уже предвкушал встречу с неизвестным, как вдруг Хавьер, собравшись с силами, бросился к рулю и крутанул его что есть мочи. Светлое пятно исчезло из виду, и показалось, что автобус стал падать с огромной высоты...

Гильермо проснулся в холодном поту, целый и невредимый. Автобус стоял в знакомом месте, и рядом стояли одноклубники Мемо. Очоа понял, что это был всего лишь дурной сон. И, тем не менее, он задумался, вспомнив все те слова, что сказал во сне. Мысленно пообещав себе, что не даст клубу опуститься на дно, как это произошло с его предыдущим, Гильермо облегчённо вздохнул, встал с сидения и вышел из автобуса навстречу свежему воздуху.