четверг, 11 сентября 2014
Автор: анон с фичками
Персонажи: немецкое и бразильское ПТУ
Глава 12 Формулы громоздились на станицах учебника непонятными сочетаниями букв и цифр. С тем же успехом Месут мог читать текст на китайском. Впрочем, перспектива завалить контрольную по физике его совершенно не пугала и не могла испортить ему настроение. Он стоял у дверей столовки и рассеянно улыбался, прислушиваясь к разговору Лучка, Сами и Манки, которые обсуждали чемпионат.
Игра у них шла хорошо – они даже выиграли первый матч с командой, капитаном которой был Кристинка. Кристинку знали все, а Баллак им накануне вынес мозги своими наставлениями и напоминаниями, чтобы тому не давали бить. Бить Кристинке не дали, поэтому его команда проиграла – других звезд там не было.
Эта победа много значила для них, и ещё больше она значила для Месута. Команда признала его, зауважала, и Месут не мог поверить своему счастью, что он сейчас стоит рядом с ними, с самой крутой компашкой, которая ещё вчера его травила, а теперь радостно приветствует его, когда он заходит в раздевалку.
Месута кто-то грубо толкнул плечом, и учебник выпал из рук.
- Ой, извините, - пробормотал он и бросился поднимать книгу.
С Месутом такое часто бывало: задумается и перестает замечать то, что происходит вокруг. Неудивительно, что его вечно толкали или просили отодвинуться. Он хотел было вновь уткнуться в формулы, как Лучок подхватил его за локоть и отвел в сторону.
- Лягуха, чо ты как лох? – спросил он.
- В смысле? – не понял Месут.
- Этот пидор тебя толкнул, а ты извиняться сразу. Ну нахуя?
- Но я же сам виноват, стоял у него прямо на дороге…
- Ты в курсе, почему тебя всегда задирают? Потому что у тебя на роже написано, что ты лох.
- Да ну тебя, - обиделся Месут.
- Не-не-не, слушай. Ты со своей моськой виноватой прямо напрашиваешься на пиздюли.
- И что ты предлагаешь мне делать? И у меня не виноватая моська!
Лучок покачал головой, а затем потер затылок ладонью. Он выглядел так, будто бы пытался объяснить Месуту, что дважды два – четыре.
- Ну вот почему ты того пиздюка в ответ не толкнул? – начал он. – Или наехал бы типа: «Чо клешни свои растопырил?» Надо сразу показывать, кто тут царь, а кто челядь. Понял?
Месут покивал головой, но на самом деле он понял только то, что Лучок считает нормальным хамить каждому встречному, если тот на него косо посмотрел. Но совет «не выглядеть, как лох» он принял к сведению.
***
Совет Месуту пришлось вспомнить уже этим вечером, когда они с Сами возвращались домой после тренировки. К ним подошли четыре пацана, один из которых спросил:
- Закурить есть?
- Не курим, - ответил Сами.
- Да ладно, чо вам жалко что ли?
- Мы не курим, - повторил он уже настойчивее.
Пацаны недовольно хмыкнули, но отвалили, а Месут, твердо пообещавший себе «не быть лохом», обнаружил, что стоит за спиной Сами и цепляется за рукав его куртки.
- Эй, ты чего? Боишься что ли? – Сами обернулся к Месуту.
- Ну а разе не так начитается половина всех уличных драк?
Сами захохотал.
- Никогда не показывай, что тебе страшно. Эти, - он махнул рукой в сторону удаляющихся пацанов, - страх чуют, как шакалы. Держись уверенно, но и не выделывайся.
- Как ты?
- Ну, как я, - Сами улыбнулся. – На уверенных в себе не лезут.
Месут вздохнул: Сами было легко говорить, одно его суровое выражение лица могло заставить Басти и Лучка заткнуться. К тому же, постоять он за себя умел, хотя дрался с неохотой. Месут же мог только хлопать глазами с испуганным видом.
Впрочем, убийственный взгляд он может потренировать перед зеркалом.
***
Месут долго колебался, не решаясь подойти с просьбой к Басти. В конце концов, тот мог запросто послать ко всем чертям. Все же лучшими друзьями они не были. Но Месут собрал всю волю в кулак и после пар поймал Басти у выхода из ПТУ.
- Научи меня драться, - прямо сказал он. – Пожалуйста.
- А тебе зачем? – удивился Басти. – У тебя проблемы с кем-то?
- Нет, - Месут покачал головой. – Просто вы такие все… - он замялся, не зная, какое слово подобрать. – Ну а я – сам видишь, - он развел руками.
Басти озадаченно потоптался на месте и поплевал на асфальт. Месут с надеждой смотрел на него, но готовился услышать отказ.
- Понимаешь, - заговорил Басти, - научится драться можно только если ты дерешься постоянно. А ты вообще дохлый, тебе сначала подкачаться надо.
Месут приуныл.
- Я тебе, конечно, покажу, как бить, куда, но я-то тоже не кунг-фу мастер.
- Это неважно. Ты просто покажи, а то я же только убегать и умею.
- Ладно, пошли на стадион.
За следующие час-два Месут узнал много нового: например, что нельзя бить костяшками, что в удар нужно вкладывать весь вес тела, что, если быстро перехватить руку противника, то можно заломить кисть, и тому останется только злобно шипеть от боли. Информации было столько, что Месуту хотелось взять тетрадь и записывать лекцию.
В конце концов Басти сказал:
- Ты, Лягуха, не безнадежен, но на рожон не лезь особо. И обзаведись цепью там или кастетом – голыми руками у нас только Манка любитель драться, но ему можно. Только смори, чтобы цепь легко отстегивалась, а то пока провозишься, тебе уже десять раз в печень зарядят.
Кастеты были запрещены, и Месуту вовсе не улыбалось попасться на ношении холодного оружия. Но обзавестись цепью было неплохой идеей.
***
Когда к нему подошел Маринка и положил руку на плечо, Месут сразу занервничал.
- Сегодня мы пойдем к тебе домой, - вкрадчиво проговорил Маринка, нависая над ним.
- За-за-зачем? – Месут отступил на шаг назад и уперся спиной в стену.
- Я буду раздевать тебя и копаться в твой одежде, - он многозначительно подмигнул.
Месута прошиб пот – он, конечно, догадывался, что Маринка не по девочкам, но так откровенно он ни к кому не приставал. И Месуту вовсе не хотелось познакомиться с ним поближе.
Маринка продолжал на него пристально смотреть, а потом фыркнул и заржал.
- Ты бы свою рожу видел, - сквозь смех выговорил он.
- Не смешно! – вспылил Месут.
- Да нет, я серьезно, - отсмеявшись, сказал Маринка. – Я хочу перетрясти твой гардероб в надежде, что там есть что-нибудь поприличнее, чем это, - он жестом указал на одежду Месута.
Что было не так с его одеждой, Месут понял не сразу. Собственный внешний вид его вообще никогда особо не волновал. Ну футболка, ну джинсы, ну олимпийка – ничего примечательного. Но, видимо, для Маринки, одетого в кожаную куртку, узкие черные брюки и черные блестящие туфли, «ничего примечательного» было равносильно приговору.
Отказов Маринка не принимал. Раз уж он решил облагодетельствовать сирых и убогих, то остановить его было не проще, чем товарняк на полном ходу. Месуту оставалось только сдаться.
Дома Маринка отыскал у него такие вещи, о существовании которых Месут не догадывался вообще. Нашлись даже ботинки, которые он надевал один раз на первое сентября; черная рубашка, подаренная бабушкой и ещё множество шмоток, которые Маринка счел приемлемыми.
Сам же Месут чувствовал себя не то манекеном, не то куклой, которую наряжают во все платья подряд. Под конец Маринка намотал на него свой шарф и сказал, чтобы теперь он ходил с ним. Потом он умотал восвояси, а Месут принялся убирать раскиданную одежду в шкаф.
***
Через пару недель Месут с удивлением для самого себя обнаружил, что одет в футболку с черепом, на штанах висит внушительная цепочка, а люди все чаще стали обходить его стороной.
Глава 13- На дискач кто пойдет в пятницу? – спросил Маринка.
В раздевалке все разом притихли. Половина команды посмотрела на него с интересом, а вторая половина – как на прокаженного.
- Ты чо, под Стаса Михайлова трясти башкой будешь? – тут же взвился Басти.
- Ну а что? Я и так третий вечер дома сижу!
- Как же тебя, бедного, так угораздило? – с издевкой спросил Сами.
- Э-э-э, пацаны, стопэ, чо за дискач? – оживился Лучок.
- Да в пятницу в актовом зале будет. Не ебу в честь чего, правда, - пожал плечами Маринка. – Манка, Филька, вы каждый день на пары ходите, чо там в пятницу будет?
- День рождение нашего ПТУ, - ответил Филипп. – Днём будет линейка, на которую, как обычно, пойдём только мы с Ману, - ворчливо продолжил он. – Ну а вечером дискотека.
- Да ну на хуй! Не хочу с этой гопотой тусить! – фыркнул Басти.
Филипп украдкой глянул в сторону Лучка, который на заявление о гопоте никак не отреагировал. Что ж, это был большой шаг вперед.
- Я пойду, - сказал Гётце. – Марка, а ты?
Марка, натягивая водолазку, промычал что-то невразумительное.
- Я думаю, что нам всем стоит сходить, - сказал Филипп. – Совместное времяпрепровождение за пределами поля хорошо скажется на нашей командной работе.
Во всяком случае, так его раньше учили тренеры в секции.
- Во! Ботан дело говорит! – поддержал его Лучок. – Давайте сначала у меня соберёмся, пивасика накатим, а потом на дискач пойдем, а?
Со всех сторон послышался одобрительный шум, что Филиппа несколько напрягло: совместные пьянки – это не то же самое, что совместное времяпрепровождение.
- Манке пить не даем, - сказал Басти, который всё ещё был недоволен, но уже смирился.
- Он пьёт? – удивился Филипп.
- Ага, за пятерых. А потом становится неуправляемым, как грузовик без руля, - съехидничал Маринка.
Филипп оглянулся на Ману, который скромно потупил глаза и принялся расшнуровывать бутсы.
- Вы, короче, приносите ко мне на хату, кто чо, разопьем вместе! – продолжал Лучок.
Что-то подсказывало Филиппу, что зря он поднял вопрос о командной работе, о совместном отдыхе, и что он точно об этом пожалеет.
***
Пожалеть ему, конечно, пришлось, и очень скоро: у Лучка напились все. Даже Месут, попробовавший первый раз в жизни что-то крепче чая. Ману пить не давали, но он сам у кого-то отнял пиво. Отобрать благоразумно не пытались.
Зато Маринка в ответ на предложенную бутылку сделал такое лицо, будто бы его пытаются отравить, а затем достал из сумки виски. Делиться он ни с кем не желал, хотя пару раз великодушно плеснул в рюмку Гётце.
Сам Филипп, конечно, не пил. Поэтому, когда они наконец пришли в ПТУ, он в полной мере мог насладиться ролью няньки.
В актовом зале было темно, на полу крутились разноцветные пятна от стареньких прожекторов, из колонок на сцене орала музыка. Филипп стоял в углу зала вместе с Басти и Лучком и без особого веселья смотрел на танцующую толпу.
Дрон испарился почти сразу, а за ним увязался Мэтт. Куда понесло Дрона, было предельно ясно, но то, что с ним пошел ещё и Мэтт, Филиппа совершенно не порадовало. Не хватало, чтобы тот тоже пристрастился к наркотикам.
Ромка с Петькой ушли здороваться со знакомыми, поэтому сразу пропали из вида. Месут сидел на стульях, расставленных вдоль стен, и всем своим видом пытался донести до окружающих, что он не пьян. Получалось плохо: выражение его лица было абсолютно непроницаемым, глаза – стеклянными, руки он положил на колени, а спину выпрямил. На все вопросы сидящего рядом Сами он только энергично кивал и мотал головой.
Неподалеку совершенно невменяемый Гётце вис на таком же трезвом Марке. Гётце о чем-то говорил, и при этом его лицо было настолько важным и серьезным, точно они там по меньшей мере обсуждали теорию струн и природу черных дыр. Марка, поджав губы, значительно кивал, полностью разделяя его убеждения.
Маринка, конечно, сразу пошел танцевать. Вид у него был такой, точно он не на дискотеке в ПТУ, а в лучшем столичном клубе. Двигался он тоже соответственно. Филипп, глядя на него, испытывал смесь стыда и зависти.
Но даже крутящий бедрами Маринка в обтягивающей рубашке с расстёгнутым воротом был лучше, чем Штирлиц и Ману.
Эти двое одурели в конец и ринулись в самую гущу толпы, раскидав и растолкав всех, кто попался им на пути. Затем они устроили что-то больше похожее на пляски аборигенов около костра, во весь голос подпевая музыке. Со стороны это выглядело жутко. Особенно жутко ставилось, когда на лицо Штирлица попадал малиновый свет из прожекторов – с малиновым перекошенным лицом он был просто демоном во плоти.
- Пацаны, чо-та мне херово, - сказал стоящий рядом Лучок. – Я щас сдохну.
Филипп повернулся к нему, желая напомнить, сколько он выпил, но передумал. Он действительно выглядел так, точно был готов прямо здесь лечь и умереть.
- Басти, бери его и пошли, - распорядился Филипп. – Его в туалет отвести надо.
Пока они пересекали зал, Филипп думал, что сегодня явно не его день. В этом он окончательно убедился, когда они вышли из зала и нос к носу столкнулись с Иваном Львовичем.
- Что это с ним? – тут же поинтересовался он, кивнув с сторону Лучка, которого придерживал Басти.
- У него что-то с животом, - ответил Филипп.
За спиной Ивана Львовича показался Мэтт, тащивший за капюшон кофты Дрона. Филипп округлил глаза и слегка мотнул головой. Понятливый Мэтт кивнул и утащил Дрона на лестницу.
- А почему спиртом воняет? - Иван Львович принюхался.
- Это настойка из сирени.
- Какая ещё настойка?
- Которую моя бабушка делает, - не моргнув и глазом соврал Филипп. – Не знаю, на чем она – на водке или на спирту. Но очень хорошо помогает, если мышцы после тренировок болят. Натрешься ею, и сразу легче станет.
Слушать про бабушкину настойку Ивану Львовичу было не интересно, поэтому он ушел наводить порядок в зале. Филипп вздохнул с облегчением, но тут же чуть не подпрыгнул: в зале отплясывали два неадеквата, а Гётце с Маркой наверняка уже упали и уснули прямо там.
- Стойте здесь, никуда не уходите, я на минуту - сказал Филипп и, воспользовавшись тем, что Иван Львович отвлекся на разговор с одним из преподавателей, отвечающих за дискотеку, бросился обратно в зал.
Сами с Месутом сидели на том же месте и выглядели нормально, Львовичу едва ли придёт в голову их в чем-то подозревать. Маринка, успевший обзавестись кружком из томно вздыхающих девушек, привлекал внимание разве что только своими танцами.
Штирлиц с Ману пытались выдрать стул из блока.
- А ну, быстро прекратите! – закричал Филипп, подбегая к ним. – Сюда Львович идет!
- Погоди, у него уже ножки гнуться стали! – ответил Ману. – Сейчас мы его…
Филипп с трудом оттащил Ману от стула и усадил на соседний. Рядом с ним он посадил Штирлица.
- Пожалуйста, посидите спокойно пять минут! – взмолился он. – Львович узнает, нам всем конец!
- Да мы же ничего не делаем! – возмутился Ману.
- Просто пять минут посидите на этом месте с вменяемыми лицами, я больше ничего не прошу.
- Всё, поняли, капитан, поняли, - Штрилиц улыбнулся. – Сидим тихо, не палимся.
Филиппу оставалось только надеяться, что так оно и будет. Он оставил их и пошёл искать Гётце с Маркой. Те нашлись на полу в конце зала. Они сидели, прислонившись к стене, и всё ещё что-то обсуждали. Филипп поднял их и тоже пересадил на стулья, сообщив про Львовича.
И как раз вовремя – черная макушка директора показалась в дверях. Филипп ещё раз окинул взглядом своих сокомандников и вышел из зала.
Басти с Лучком стояли ровно там же, где он их оставил. Лучок сохранял бледно-зеленоватое лицо, а Басти начал клевать носом. Филипп толкнул их, махнул рукой Мэтту, который выглядывал с лестницы, и повел их всех в сторону туалета.
Запихнув в туалет Лучка , а заодно и Басти, Филипп закрыл дверь и привалился к ней спиной.
- Ну чего у вас? – спросил он Мэтта.
- Капитан, я наркомана поймал! - радостно возвестил тот и потряс Дрона за капюшон.
Ну хоть не вместе с ним употреблял, и то хорошо.
- Отбери у него всё, что есть, - воздохнул Филипп. – Разъяснительную работу завтра проведем.
Он сполз на пол. Всё-таки быть капитаном и отвечать за этих пьяных придурков было не только почетно, но и утомительно.Глава 14Баллак стоял у кромки поля и, сложив на груди руки, смотрел на игру команды. В целом он был доволен результатами – Швайнштайгер и Подольски наконец нашли общий язык, Озил перестал теряться среди остальных, а Лам отлично умел руководить ребятами на поле. Хотя Нойер, конечно, заставлял тренера судорожно сглатывать, когда он в очередной раз оставлял ворота пустыми и бросался наперехват нападающему. С другой стороны, Нойер отлично читал игру, поэтому Баллак позволял ему делать то, что он считает нужным.
Они сыграли вничью с командой из гетто, игроки которой с виду были такими уголовниками, что собственные ребята показались Баллаку очень даже приличными людьми. Клинсмана, удивленного, что его предыдущее ПТУ вообще учувствует, они не без злорадства оставили с носом. Всю игру народ со скамейки запасных показывал бывшему тренеру неприличные жесты, а Балллак прикинулся слепым, потому что отчитывать команду не хотел – ему самому Клинсман не слишком нравился.
Рядом с полем образовалась группа из трех мальчишек. Баллак поначалу не обратил на них внимания – ну, подумаешь, пришли посмотреть тренировку – но многие из команды их приветствовали, а Подольски даже остановился с ними поболтать. Он что-то им убежденно рассказывал, а потом махнул в сторону Баллака.
Мальчишки потоптались на месте, пошушукались, а потом обогнули поле и подошли к Баллаку.
- Здрасте, - нерешительно сказал один из них. – А мы это… Мы к вам.
У этого пацана были розовые щеки, а сам он казался Баллаку смутно знакомым или напоминал кого-то.
- Что значит «к вам»? – спросил он.
- Ну мы же записывалась! – горячо воскликнул тот. – Я Эрик Дурм, это, - он ткнул в самого высокого из троих, - это Крис Крамер. И Юлька Дракслер вот, - он хлопнул по спине третьего парня.
И вот тут-то Баллак вспомнил те самые три фамилии в списке, которые неизвестно откуда взялись. Он тогда все ПТУ оббегал, пытаясь узнать, кто это такие и где они учатся.
На вид они были школьниками – класс восьмой-девятый, не старше.
- И чего вы от меня хотите? – спросил Баллак.
- Играть! С пацанами вместе!
- Слушайте, я не знаю, кто вас надоумил записаться, и я понятия не имею, как вы умудрились это сделать, но играть вы не будете, - отрезал он. – Вы даже не учитесь здесь!
Парнишки заметно приуныли, а к Баллаку подбежал Подольски.
- Тренер, ну чо ты? Дай им поиграть! Чо те, жалко что ли?
- Смеёшься? – ответил он. – Они школьники, я права не имею их в команду включать.
- Так они же на следующий год сюда поступят!
- Вот через год играть и будут. Ничего, потерпят. А так пусть на игры ходят, на тренировки смотрят, я не против. Если только мешать не будут.
- Да блин! – раздосадовано проговорил Подольски. – Мы ж не вечно играть будем, а тут вон, смена уже есть. Чо тянуть-то? Надо их сейчас начинать тренировать! Чем раньше, тем лучше!
- Разговор окончен, - Баллак толкнул его в спину. – Иди играй. И вообще, как будто Иван Львович мне позволит их взять.
Сославшись на Львовича, Баллак таким образом надеялся отцепиться от Подольски и показать этим троим, что он маленький человек и ничего не решает, так что не в его силах принять их в команду. Но при упоминании директора Подольски вдруг расплылся широкой улыбкой и протянул:
- Ты, тренер, не парься по этому поводу, мы с Львовичем уже перетерли. Всё ровно, - он сделал жест рукой, точно показывая, настолько «всё ровно». – Ему по барабану, главное, чтобы мы чемпионат выиграли. Ну а ты там только в заявке им год рождения подрисуй, группу какую-нибудь напиши и всё такое.
- Я не буду подделывать документы!
- А тебе и не надо! – радостно ответил Подольски. – Ты эти документы нам дай, мы всё сами сделаем. Маринка, - закричал он, - Маринка, сюда иди!
Баллак мрачно смотрел на то, как Гомес подбегает к кромке поля, приглаживая мокрые волосы.
- Чего тебе? – спросил он.
- Ты три паспорта достать сможешь?
- Ты не охренел ли? А луну с неба тебе не достать? – проворчал Маринка.
- Ну чо ты как баба ломаешься? У тебя же знакомые на каждом углу.
- Ладно, пускай фотки готовят. Посмотрю, что можно сделать, - Маринка махнул рукой и ушел играть дальше.
- Вот видишь! – Подольски взмахнул руками. – Всё очень просто! И заявку как надо напишем, у нас Манка зашибись подписи подделывает.
- Да вас же только за одну подделку паспортов повяжут, - простонал Баллак.
- А пускай! Мне второе отделение уже как родное, я им ситуацию обрисую, они поймут.
Выбор у Баллака был небольшой - за него уже всё решили. Просто в первом случае все махинации состоятся с его согласия, а во втором – без него. И ведь даже Львовичу не пожаловаться! Во-первых, если Подольски сказал правду, то разговаривать с ним и смысла нет, раз ему всё равно. А, во-вторых, даже если Подольски соврал, и Львович ничего не знает, то он только прочитает Баллаку нудную лекцию о том, что это его прямая обязанность – не дать команде наворотить дел и наставить их на путь истинный.
Конечно, Баллак знал, что даже если он впишет в заявку не те данные, то никто это проверять не станет. А уж подделывать паспорта – совершенно дурацкая и бесполезная идея, они вообще не нужны. Никто просто не будет в них смотреть. Это же, в конце концов, не первая лига и даже не вторая – так, чемпионат между училищами.
Поймав себя на мысли, что он уже придумывает отмазки, если всё же обман раскроется, Баллак скривился: это не он наставлял команду, а команда на него плохо влияла.
- А чего вы раньше не пришли? – спросил он убитым голосом.
- Так мы это...- смутился Дурм. – У нас по семь уроков было каждый день, мы не успевали.
@темы:
Падик!AU,
Фанфики