[email protected]
Автор: ташекентоанон
Персонажи: Яспер Силлессен, Тим Крул
читать дальшеГолландия - страна тюльпанов, это знают все. Каждый турист, приезжая в Голландию, бежит искать тюльпаны... ну и другую, не менее популярную растительность. Яспер никогда не понимал восторгов по поводу тюльпанов, ему всегда нравились ромашки. Простые, незатейливые цветы, словно солнце в снегу, пахнущие мокрой пылью и немножко еще - медом.
У Яспера было свое, секретное место - поле на самой окраине Амстердама. Поле, полное ромашек, безлюдная цветочная гладь, где он чувствовал себя маленьким мальчиком в родном Грусбеке. За их домом всегда росли ромашки, и, украдкой таская утром тонкие, горячие блинчики с тарелки, куда их выкладывала мама, он чувствовал это медово-пыльный запах, врывающийся в распахнутые окна.
Он любил приходить сюда после неудачных игр, сидеть, обхватив колени руками и положив на них подбородок, и ни о чем не думать, только смотреть на чуть покачивающиеся на ветерке тяжелые головки ромашек. Ему казалось, что цветы словно сочувствуют ему, поддерживают.
- Да, Яспер, - кивает самая большая ромашка, - ты очень стараешься, у тебя все получится!
Глупость какая! Силлессен фыркнул и лег на спину, бездумно уставившись в пронзительно-синее небо. Синее, как майки сборной Италии, которой Голландия проиграла в товарищеском матче. Проиграла из-за него, это он, Яспер, не смог вытащить эти два мяча. Он подвел всех - всю команду.
Ни тренер, ни команда не говорили ему, что он виноват, даже не смотрели укоризненно, но он-то, он же знает, что это его вина.
Как же хочется сейчас оказаться у мамы на кухне, украсть с тарелки блинчик, и чтобы в окно дул теплый ветер с запахом ромашек!
- Я так и знал, что найду тебя здесь, - негромкий голос Тима прозвучал неожиданно, но Силлессен даже не пошевелился. - Хреново тебе?
Яспер пожал плечами. И так же видит, что хреново.
Зашуршали листья и пакет - Тим сел рядом с ним, положил голубой пакет рядом. Сговорились они, что ли? Пакет голубой, небо голубое, да и майка на Яспере - тоже голубая. Сам дурак, надо было еще догадаться надеть такую футболку.
- Не помни цветы, - сказал он, скосив глаза на Крула.
Тот фыркнул.
- Не помну. Хреново выглядишь. Ты когда ел в последний раз?
- Не знаю, - сказал Яспер, переводя взгляд на бело-желтое море. - Утром, наверное.
Зашуршал пакет. Он его кормить пришел? Манной кашей, наверное, как ребенка. Яспер чувствовал, как внутри поднимается волна раздражения - глупого и безосновательного и от этого еще более раздражающего.
- На, - пихнул его в плечо Тим. - Поешь.
Яспер скосил глаза в сторону друга. Тот протягивал ему тарелку с тонкими, кружевными блинчиками и банку с малиновым вареньем.
... а на Яспера дул теплый ветерок с пыльным медовым ароматом цветущих ромашек...
Автор: ташкентоанон
Персонажи:Яспер Силлессен, Гильермо Очоа
читать дальшеСегодня Яспер опять пришел на любимое ромашковое поле, прислонился спиной к клену, вытянул ноги – хорошо. Было бы, если бы не поражение от Чехии.
Он опять пропустил два гола. Пенальти в этот раз не били, но пропустить два гола с игры – это еще более позорно, чем не отбить пенальти.
Маки уже отцветали, но все еще радовали ярко-алыми лепестками, и когда Гильермо вытянул ноги, прижавшись к клену спиной, ближайший к нему мак чуть шевельнулся и осыпал землю бархатистыми лепестками.
Найти в Малаге маки – странно, сродни чуду, но он их нашел. Сам того не желая, во время одной из прогулок. Маки не осуждали и не таращились любопытно, не задавали вопросов, они радовали вратаря своим буйным красным цветом и нежными лепестками, чуть горьковатым запахом и хрупкостью – дунь на цветок, и осыпятся эти лепестки, тонкие, бархатистые, невесомые.
- Вратарь-дырка! – сказал Яспер ближайшей ромашке. Та словно нагнулась в его сторону, заинтересованно, сочувствующе, а главное – молча.
- Вратарь-дырка, - повторил он. – Ни одного пенальти в своей жизни. Четыре мяча за две игры.
- Потому что неудачник, - сказал Очоа, глядя на расстилающееся перед ним алое поле и осторожно касаясь пальцем лепестка. – Неудачник и дурак.
- Даже на чемпионате мира Крул пенальти пошел отбивать, потому что он лучше. А я так… серединка на половинку.
- Да чемпионат мира был феерией! Я же был как рыба в воде!
- Чемпионат мира уже забылся.
- Чемпионат мира уже забылся.
- И на отборочных к Евро я показал себя как? Никак!
- И что после Чемпионата мира? Ничего!
- И все утешают… Ничего-ничего, Яспер, ты не виноват… Этот гол не берется… Очоа бы все взял. Где Очоа и где я…
- И сижу на скамейке, как проклятый. Один раз вышел – защитники напортачили. А я виноват. Силлессен в Аяксе который год, отличный ведь вратарь. Оставался бы в Аяччо и горя не знал.
- Ну да, любят меня – и в сборной, и в этом проклятом Аяксе. А что такое Аякс? Голландия… Не Испания. Даже не Франция.
- И на черта мне сдалась эта Испания, кому я тут нужен? Я тут чужой, домой хочу. Да и дома у меня нет, что, Корсика - дом?
- К черту все. На выходных поеду домой. Там мама. И блины. Отдохну, может, в себя приду.
- К черту все. Хочешь – не хочешь, а мой дом здесь. Теперь. Я не я буду, если сдамся.
Легкое касание пальцами тяжелого цветка ромашки.
Легкое касание пальцами нежного лепестка мака.
- Иногда мне кажется, что только вы можете меня понять.
- Иногда мне кажется, что только вы можете меня понять.
Персонажи: Яспер Силлессен, Тим Крул
читать дальшеГолландия - страна тюльпанов, это знают все. Каждый турист, приезжая в Голландию, бежит искать тюльпаны... ну и другую, не менее популярную растительность. Яспер никогда не понимал восторгов по поводу тюльпанов, ему всегда нравились ромашки. Простые, незатейливые цветы, словно солнце в снегу, пахнущие мокрой пылью и немножко еще - медом.
У Яспера было свое, секретное место - поле на самой окраине Амстердама. Поле, полное ромашек, безлюдная цветочная гладь, где он чувствовал себя маленьким мальчиком в родном Грусбеке. За их домом всегда росли ромашки, и, украдкой таская утром тонкие, горячие блинчики с тарелки, куда их выкладывала мама, он чувствовал это медово-пыльный запах, врывающийся в распахнутые окна.
Он любил приходить сюда после неудачных игр, сидеть, обхватив колени руками и положив на них подбородок, и ни о чем не думать, только смотреть на чуть покачивающиеся на ветерке тяжелые головки ромашек. Ему казалось, что цветы словно сочувствуют ему, поддерживают.
- Да, Яспер, - кивает самая большая ромашка, - ты очень стараешься, у тебя все получится!
Глупость какая! Силлессен фыркнул и лег на спину, бездумно уставившись в пронзительно-синее небо. Синее, как майки сборной Италии, которой Голландия проиграла в товарищеском матче. Проиграла из-за него, это он, Яспер, не смог вытащить эти два мяча. Он подвел всех - всю команду.
Ни тренер, ни команда не говорили ему, что он виноват, даже не смотрели укоризненно, но он-то, он же знает, что это его вина.
Как же хочется сейчас оказаться у мамы на кухне, украсть с тарелки блинчик, и чтобы в окно дул теплый ветер с запахом ромашек!
- Я так и знал, что найду тебя здесь, - негромкий голос Тима прозвучал неожиданно, но Силлессен даже не пошевелился. - Хреново тебе?
Яспер пожал плечами. И так же видит, что хреново.
Зашуршали листья и пакет - Тим сел рядом с ним, положил голубой пакет рядом. Сговорились они, что ли? Пакет голубой, небо голубое, да и майка на Яспере - тоже голубая. Сам дурак, надо было еще догадаться надеть такую футболку.
- Не помни цветы, - сказал он, скосив глаза на Крула.
Тот фыркнул.
- Не помну. Хреново выглядишь. Ты когда ел в последний раз?
- Не знаю, - сказал Яспер, переводя взгляд на бело-желтое море. - Утром, наверное.
Зашуршал пакет. Он его кормить пришел? Манной кашей, наверное, как ребенка. Яспер чувствовал, как внутри поднимается волна раздражения - глупого и безосновательного и от этого еще более раздражающего.
- На, - пихнул его в плечо Тим. - Поешь.
Яспер скосил глаза в сторону друга. Тот протягивал ему тарелку с тонкими, кружевными блинчиками и банку с малиновым вареньем.
... а на Яспера дул теплый ветерок с пыльным медовым ароматом цветущих ромашек...
Автор: ташкентоанон
Персонажи:Яспер Силлессен, Гильермо Очоа
читать дальшеСегодня Яспер опять пришел на любимое ромашковое поле, прислонился спиной к клену, вытянул ноги – хорошо. Было бы, если бы не поражение от Чехии.
Он опять пропустил два гола. Пенальти в этот раз не били, но пропустить два гола с игры – это еще более позорно, чем не отбить пенальти.
Маки уже отцветали, но все еще радовали ярко-алыми лепестками, и когда Гильермо вытянул ноги, прижавшись к клену спиной, ближайший к нему мак чуть шевельнулся и осыпал землю бархатистыми лепестками.
Найти в Малаге маки – странно, сродни чуду, но он их нашел. Сам того не желая, во время одной из прогулок. Маки не осуждали и не таращились любопытно, не задавали вопросов, они радовали вратаря своим буйным красным цветом и нежными лепестками, чуть горьковатым запахом и хрупкостью – дунь на цветок, и осыпятся эти лепестки, тонкие, бархатистые, невесомые.
- Вратарь-дырка! – сказал Яспер ближайшей ромашке. Та словно нагнулась в его сторону, заинтересованно, сочувствующе, а главное – молча.
- Вратарь-дырка, - повторил он. – Ни одного пенальти в своей жизни. Четыре мяча за две игры.
- Потому что неудачник, - сказал Очоа, глядя на расстилающееся перед ним алое поле и осторожно касаясь пальцем лепестка. – Неудачник и дурак.
- Даже на чемпионате мира Крул пенальти пошел отбивать, потому что он лучше. А я так… серединка на половинку.
- Да чемпионат мира был феерией! Я же был как рыба в воде!
- Чемпионат мира уже забылся.
- Чемпионат мира уже забылся.
- И на отборочных к Евро я показал себя как? Никак!
- И что после Чемпионата мира? Ничего!
- И все утешают… Ничего-ничего, Яспер, ты не виноват… Этот гол не берется… Очоа бы все взял. Где Очоа и где я…
- И сижу на скамейке, как проклятый. Один раз вышел – защитники напортачили. А я виноват. Силлессен в Аяксе который год, отличный ведь вратарь. Оставался бы в Аяччо и горя не знал.
- Ну да, любят меня – и в сборной, и в этом проклятом Аяксе. А что такое Аякс? Голландия… Не Испания. Даже не Франция.
- И на черта мне сдалась эта Испания, кому я тут нужен? Я тут чужой, домой хочу. Да и дома у меня нет, что, Корсика - дом?
- К черту все. На выходных поеду домой. Там мама. И блины. Отдохну, может, в себя приду.
- К черту все. Хочешь – не хочешь, а мой дом здесь. Теперь. Я не я буду, если сдамся.
Легкое касание пальцами тяжелого цветка ромашки.
Легкое касание пальцами нежного лепестка мака.
- Иногда мне кажется, что только вы можете меня понять.
- Иногда мне кажется, что только вы можете меня понять.