2565 слов
Начало
Утро застало Марко в мягкой постели с балдахином из тёмно-зеленого бархата. Тяжёлая ткань с золотистым узором была закреплена на четырёх столбиках – Марко попросту забыл закрыть балдахин на ночь. Утреннее солнце светило в глаза, но проснулся Марко не от этого.
Пьер снова потряс его за плечо – на сей раз настойчивее.
- Марко, вставайте. Ваш отец велел вас разбудить.
Вставать совсем не хотелось. В постели было так тепло, так уютно и мягко, что хотелось утонуть в перине с головой. Поэтому Марко только плотнее закутался в одеяло и засунул голову под подушку.
- Вы проспите завтрак.
- Подумаешь! – пробубнил Марко из-под подушки.
- Марко, пожалуйста.
Высунув из-под одеяла руку, Марко схватил Пьера за белую форменную рубашку и повалил его к себе на кровать. И тут же набросил одеяло ему на голову, целуя в губы. Он нащупал ладони Пьера и обхватил их своими. Они были мягкие и горячие – Пьер прислуживал в доме и никогда не работал в поле. Его растили специально для Марко, растили вместе с Марко, чтобы он стал его второй парой рук, второй парой глаз, носил за ним вещи, завязывал ему платок, подкалывая брошью, заправлял его постель по утрам. Марко сам выбрал его, когда отец предложил ему купить личного «помощника». Имя ему Марко тоже выбрал сам. «Пьер» звучало как карамельная конфета или орехи в меду. Каждый раз, произнося это имя, Марко думал о сладостях.
Марко отпустил его ладони и скользнул руками по спине Пьера. Через ткань жилетки и рубашки всё равно чувствовались грубые шрамы. Его секли всего трижды, насколько помнил Марко, и последний раз был давно, но всегда, касаясь шрамов, он жалел, что Пьера наказывали без его ведома. Он бы допустил, не позволил!..
- Вам действительно нужно вставать, - прошептал Пьер, целуя его шею. – Вас ждет отец.
- Ох, да пускай ждет! – Марко закусил губу, запрокидывая назад голову.
- Нет, - Пьер резко отстранился и стянул с них обоих одеяло. – Вставайте.
Свет больно резал глаза, и Марко, щурясь, принялся их тереть. Пьер уже стоял у кровати и одергивал жилетку. Белый накрахмаленный воротничок его рубашки встопорщился, а волосы растрепались. Марко потянулся и, зевнув, повел голым плечом, вылезшим из широкого ворота ночной рубашки. Наконец он поднялся с постели и подошёл к кувшину и тазу для умывания, принесённых Пьером.
Отец был в кабинете. Сидел за столом погружённый в бумаги – всё, как всегда. Его глаза на худом бледном лице горели деловитым огнём, а впалые щёки и острые очертания скул и подбородка делали его похожим на резную фигурку из слоновой кости. Рубашка кремового цвета под тёмно-алым жилетом настолько была близка к тону его кожи, что издалека казалось, будто ворот рубашки растёт прямо из шеи.
- Доброе утро, отец. Ты хотел меня видеть? – спросил Марко, садясь на узкий диванчик справа от широкого письменного стола.
- Да-да, доброе, - ответил он, не отрывая взгляда от какой-то бумаги. – Я хотел тебя кое о чём спросить.
- О чём же?
- Скоро твой день рождения. Чтобы ты хотел получить в подарок?
Марко нервно заёрзал на диванчике. Была одна вещь, которую он хотел попросить уже очень давно, но никак не решался. Отцу это точно не понравится. Но когда, если не сейчас?
- Я… - нерешительно начал Марко. – Послушай, я бы хотел… Ты можешь дать Пьеру свободу?
- Свободу? – переспросил отец наконец поднимая на него глаза. - Свободу? Скажи на милость, зачем тебе понадобилось освобождать Пьера? Что он собрался делать с этой свободой?
- Ничего, он останется здесь, будет прислуживать, как и раньше.
- И в чём тогда разница?
- Он будет работать как свободный человек. Мы бы могли платить ему жалование, - неуверенно произнёс Марко. Он уже пожалел, что начал этот разговор.
- Вздор! – оборвал его отец. – Ох, Марко, вечно у тебя какие-то идеи! – он неодобрительно покачал головой. – Мне не жало денег, но вся эта «свобода» - это запись на бумажке, и больше ничего. Что с неё проку? Что люди подумают?!
- Но ведь это Пьер! Он не такой, как остальные!
- Вот такими рассуждениями Север сам себя и подведёт к гибели! – убеждённо воскликнул отец. – Видел я их «цивилизованное общество»! Нищета, преступность, разруха – вот что бывает, если давать свободу всем, кому ни попадя! А всё из-за таких молодых и глупых людей вроде тебя, которые считают, что рабство – это якобы зло, потому что сейчас модно писать о свободе и равенстве, модно осуждать и обличать направо и налево!
Отец поднялся из-за стола и принялся мерить шагами кабинет. Марко внутренне весь съежился – он не собирался отставить свою позицию, в этом не было никакого смысла. Его отец – убеждённый консерватор, и свою точку зрения он никогда не изменит. Марко только жалел о том, что вообще сказал, что хотел бы для Пьера свободы. Теперь отец будет считать, что это Пьер его надоумил.
- Подойди сюда, - отец остановился у окна и подозвал к себе Марко.
За окном полная чернокожая женщина мела брусчатку у крыльца, двое мужчин стригли кусты вдоль дороги, ведущей от ворот к дому. Чуть левее главного дома стояло несколько флигелей, за которыми начинались хлопковые плантации.
Марко почувствовал жёсткую ладонь отца на своём плече.
- Мы милосердно даём им возможность честно трудиться в обмен на кров, одежду и пищу, - сказал отец, сжимая его плечо. – Не всякий белый свободный человек имеет это всё. Им не нужно думать о завтрашнем дне, им не нужно заботиться о будущем. Обо всём об этом заботимся мы, как родители заботятся о своих неразумных детях.
Марко кивнул, как будто соглашаясь. А пальцы его дрогнули, вспоминая, как касались шрамов Пьера. В них не было ни заботы, ни милосердия.
- Выкинь эти глупости из головы. Надеюсь, мы больше не вернёмся к этому разговору, - произнёс отец. - Что до твоего подарка, у меня есть идея. Недавно я был у одного своего друга, и у него на продажу имеется несколько отличных породистых лошадей. Настоящие красавицы! Прекрасная родословная! Я хотел купить тебе одну из них. Пускай будет, если с Тимьяном что-нибудь случится.
Тимьяном звали жеребца игреневой масти, принадлежащего Марко. Точь-в-точь семечко чёрного тимьяна со светлыми краешками! Он был его любимцем: сильное, быстрое животное, на нём было приятно ездить верхом. Тимьян имел кроткий нрав и всегда слушался своего хозяина. В свою очередь Марко берег его и всегда велел ухаживать за ним особенно тщательно.
- Если ты всё уже решил, зачем спрашиваешь, что мне подарить? – вздохнул Марко. Он был расстроен, но не удивлён. Другого исхода беседы он и не ожидал. – Разве тебя волнует моё мнение?
- Марко, что ты такое говоришь? – отец всплеснул руками. – Волнует, конечно! Если не хочешь новую лошадь, я не стану её покупать! Мы можем выбрать что-нибудь ещё, что пожелаешь.
Марко хотел сказать, что он уже пожелал, но не стал. Зачем? Этот разговор всё равно ни к чему не приведёт, да ещё и Пьеру из-за него вдруг достанется.
- Нет, пусть будет лошадь, - решительно ответил он.
- Если хочешь, мы можем поехать прямо сейчас, и ты выберешь ту, которая тебе понравится, - отец улыбнулся, явно радуясь, что Марко оставил тему с рабством.
- Хочу, - кивнул Марко.
- Чудесно! Я прикажу подготовить экипаж!
Когда Марко закрыл за собой дверь отцовского кабинета, то остановился в коридоре и закрыл лицо руками, массируя виски. Отец не даст Пьеру свободы. Может быть он и прав, свобода для чёрного в действительности мало что значит, но Марко хотел бы не иметь над ним той власти, которую имеет. Он не хотел что-то решать за Пьера, он не хотел, чтобы за него решал кто-то ещё. Он не хотел, чтобы Пьера приравнивали к вещи.
Когда отец говорил о том, что рабам «не надо заботиться о будущем», Марко стало жутко. Только ли о рабах говорил отец? Или на самого Марко у отца тоже где-то лежит купчая?
Что-то подсказывало, что будущее Марко было расписано на годы вперёд, и в этом будущем нет места Пьеру. Что будет, если отец узнает, какие отношения связывают его и Пьера, даже подумать было страшно.
В его голове зрела дикая, чудовищная мысль, которая одновременно пугала его и манила со страшной силой.
Он обдумывал её всё то время, пока ехал с отцом в экипаже, пока ходил по конюшне, слушая, как соловьем заливается её владелец. Друг отца болтал много: о породах, о том, как тяжело найти действительно хорошую лошадь, как тяжело правильно за ними ухаживать, как редко встретишь настоящего ценителя этих прекрасных животных и как редко встретишь того, кто понимает в этом.
Марко рассматривал лошадей, идя на пару шагов впереди. Здесь действительно было на что посмотреть! Были и верховые, и упряжные, и тяжеловозы с мохнатыми ногами. Разные породы, разные масти – некоторых Марко и не видел прежде. Но приглянулась ему одна: соловая, с золотисто-рыжеватым телом и светлой гривой. В этом она была похожа на игреневого Тимьяна – у того тело было тёмно-бурое, а грива почти белая. Марко всегда нравился такой контраст.
- Я хочу вот эту, - Марко потрепал лошадь по холке. – Я назову её Корица.
- Корица? – засмеялся отец. – А дальше что? Имбирь или, может быть, Перец? Почему ты называешь лошадей в честь специй?
- Они похожи, - пожал плечами Марко.
- Может, ты хотя бы на ней прокатишься прежде, чем покупать?
Марко вновь пожал плечами – он был уверен в своём выборе.

ОкончаниеИтак, к вечеру у него было две отличных скаковых лошади.
В конюшне он велел их накормить, напоить и расчесать. Он проверил сёдла и стремена для каждой из них, проверил уздечки, погладил Тимьяна и ушёл в дом. То, что он задумал, было рискованно, и Марко ещё ничего окончательно не решил – всё зависит от того, что скажет Пьер.
Но позаботиться заранее о лошадях точно не будет лишним.
Чтобы поговорить с Пьером наедине пришлось сделать вид, что ему вздумалось прогуляться перед ужином по парку. В доме их могли услышать, не говоря уже о том, что было бы подозрительно, если бы они заперлись в какой-нибудь комнате.
В вечернем парке было по-летнему уютно, сладко пахло цветами. Парк был небольшой, он не имел строгой геометрической планировки, зато каждое дерево и деревце было особое, привезённое откуда-нибудь. Этот парк был гордостью отца, который из поездок часто привозил или маленькие кустики, которые потом высаживались в этом парке, или тоненькие молодые деревца, или семена какого-нибудь нового сорта цветов.
Марко шел по узкой дорожке, усыпанной гравием, и пытался как можно тщательнее запомнить каждую деталь этого парка. Он хотел сохранить его в памяти, потому что, возможно, он сюда уже никогда не вернётся.
Идущий рядом Пьер вдруг схватил его за локоть и притянул к себе, чтобы поцеловать. Они целовались под раскидистым платаном, и окружающие деревья надежно скрывали их от любопытных глаз.
- Сегодня я просил отца о твоей свободе, - тихо проговорил Марко, прерывая поцелуй и упираясь носом в щеку Пьеру.
- Зачем? – испугался Пьер. – Теперь он точно избавится от меня! – продолжил он грустно.
- Нет, - возразил Марко. – Никто тебе больше ничего не сделает, если… - он запнулся.
- Что?
Марко закусил губу и положил руки Пьеру на плечи.
- Если мы сбежим, - сказал он.
Его сердце бешено колотилось: Марко боялся, что Пьер начнёт его отговаривать. Боялся, что он вовсе не согласится. Но в глазах Пьера только едва мелькнуло удивление, и он обхватил ладонями лицо Марко.
- Когда? – спросил он.
- Сегодня. Ночью.
- Куда мы пойдём?
- В Калифорнию.
- Мы будем искать золото?
- И мы его найдем, я обещаю!
Марко действительно в это верил: во все эти рассказы о старателях, которые ищут в золотоносных водах рек самородки, в эти слухи о том, что, если повезет, разбогатеть там можно так стремительно, что едва успеешь глазом моргнуть. Но не золото само по себе влекло Марко. Эти рассказы были окутаны ореолом свободы, настоящей свободы, где бок о бок работали самые разные люди, и единственное, что имело значение – кто же первым найдёт заветные кусочки золота, кому же первому улыбнётся удача.
И Марко был уверен, что удача им улыбнётся. По-другому и быть не могло.
- Идите ужинать, я соберу вещи, - сказал Пьер, целуя его в лоб.
За ужином Марко пристально смотрел на отца. Будет ли отец скучать по нему? Скоро ли хватится? Будет ли скучать сам Марко?
В глубине души он понимал, что поступает несправедливо по отношению к отцу. Но Марко отчасти хотел и уберечь его от разочарования, которое его постигнет, когда он узнает – а он узнает – что он любит Пьера. Мужчину, чернокожего раба. Отец этого не перенесет. Пусть уж лучше думает, что Марко вместе с ним сбежал на Север, увлечённый идеями нового прогрессивного общества.
После ужина Марко едва дождался, пока весь дом уляжется спать. Он слонялся по комнате, то беря в руки книгу, то ложась на постель, то крутясь перед зеркалом, расчёсывая волосы. Ему не сиделось на месте, он пребывал в беспокойном ожидании.
Наконец, он вышел в коридор и добрался до кабинета отца. Где хранились ключи от стола и шкафа, Марко прекрасно знал. Отец был человеком умным, но уж очень предсказуемым в своих привычках, которые он менял с большим трудом.
Одной из привычек была дотошность в бумажных делах. Отец записывал всё, бережно хранил всякие документы – даже самые пустяковые и незначительные, даже те, которые утратили свою силу. Любой другой уже давно бы добрую половину из этих бумажек бросил в камин, но только не господин Томас Тухель, о, нет, его картотека была его сокровищем. И все знали, что в этой картотеке можно отыскать такие сведения, которых более нигде не осталось.
Но сейчас порядок в документах сыграл против отца – Марко легко нашёл то, что искал. Купчую на Пьера. Уголок тонкого листка бумаги был чуть смят, а чернила сильно выцвели со временем. Марко убрал купчую во внутренний карман, а сам подошёл к столу.
На чистом листе он быстро написал разрешение об освобождении Пьера, ловко подделал подпись отца и даже поставил фиолетовую фамильную печать. Теперь Пьер был свободен на законных основаниях. Ну, почти законных.
Крадучись, Марко добрался до конюшен. Странное дело, но на его пути он не повстречал никого из прислуги. Возможно, этому поспособствовал Пьер, который его уже ждал у лошадей, закрепляя на спине Корицы темный мешок. Видеть Пьера вне строгой черно-белой формы было непривычно: он был одет в штаны, длинную мешковатую кофту и серое пальто из грубой ткани. Вещи были чистыми, но поношенными и кое-где заплатанными. Марко раздосадовано оглядел себя: ему даже и в голову не пришло надеть что-то более подходящее. Рубашка, жилетка, блестящие начищенные туфли, шейный платок… Одним словом, как сказал бы его отец, он выглядел как истинный джентльмен.
Но не бежать же переодеваться!
- Ты поедешь на Тимьяне, - сказал Марко. – Я – на Корице.
Пьер кивнул.
- Мне страшно, - вдруг проговорил Марко.
- Это понятно. Если хотите, мы можем…
Пьер, наверное, рано или поздно должен был это сказать, но Марко отлично видел, как ему хотелось на волю, поэтому всяческие сомнения были пустой тратой времени.
- Нет, не могли, - отрезал Марко. – Мы едем. И тебе больше не нужно обращаться ко мне на «вы», я давно просил тебя этого не делать. Но теперь у тебя есть полное на это право, - он достал из кармана листок с подделанной подписью и протянул его Пьеру. – Купчую я забрал с собой. Ты теперь свободный человек. Для любого эта бумага будет достаточным доказательством.
- Спасибо! – Пьер стиснул его в объятиях. – Пусть она пока останется у вас.
- Пьер…
- Если я – свободный человек, я могу обращаться к вам, как мне вздумается, верно? – он широко улыбнулся. – Давайте поторопимся, нам нужно убраться с земель вашего отца хотя бы до рассвета.
Они седлали лошадей и больше не разговаривали. Корица оказалась резвой, и Марко даже пожалел, что не успел как следует её объездить. Едва миновав ворота, Марко вспомнил о десятке вещей, которых он не успел, забыл, отложил в долгий ящик. Но теперь они потеряли всякое значение, потому что остались позади, за порогом дома. Впереди неясно маячило будущее, которое ещё ни разу в его жизни не было таким неопределённым. Но глядя на несущегося рядом Тимьяна с Пьером в седле, у Марко крепла уверенность в том, что он всё делает правильно.

автор, как это чудесно
у меня столько эмоций *смайлик, бегающий по потолку*, что даже связные слова восторга на ум не приходят

Анон! Очень-очень круто!
Описание событий такое- кажется, что стоишь рядом с ними.
Я тоже хотел исполнить эту заявку, но ты так здорово написал, что вытеснил мой хэдканон.
В общем, мне дико понравилось, пиши ищо

ах, какая милота! ^______^
здорово

анон слез с потолка и хочет всё-таки связно высказаться
автор, сколько потрясающих деталей, тех мелочей, благодаря которым текст становится живым, а описания не просто описаниями, а настоящими картинками
и как же автор попал в моё видение характера Марко, который как бы существует в двух мирах одновременно - вот он придумывает план побега, позаботившись о передвижении, документах, найдя цель. а вот он в конце пускается в путь при полном параде, потому что ему даже мысль не приходит в голову, что может быть по-другому. автор шикарно это показал. у меня были по этому поводу только полусвязные мыли, а тут всё в словах и ситуациях
и анон тоже хотел это исполнить, и у меня даже логически встраивается как последующие события, и даже есть куда кинуть мостики, чтобы залатать вытесненные моменты хэдканона. но мне после такого текста даже страшно приступать. настолько автор задал высоченную планку
море любви автору

Спасибо, анончики, я рад стараться и рад, что вам понравилось!

Я тоже хотел исполнить эту заявку, но ты так здорово написал, что вытеснил мой хэдканон.
и анон тоже хотел это исполнить, и у меня даже логически встраивается как последующие события, и даже есть куда кинуть мостики, чтобы залатать вытесненные моменты хэдканона. но мне после такого текста даже страшно приступать. настолько автор задал высоченную планку
Ну, аноны, не переживайте по этому поводу! Я ж только самое-самое начало написал, только направление задал, так сказать. А вы пишите дальше - до Калифорнии путь долгий.

автор

я тут лежу подбитая милотой.

и анон тоже хотел это исполнить, и у меня даже логически встраивается как последующие события, и даже есть куда кинуть мостики, чтобы залатать вытесненные моменты хэдканона. но мне после такого текста даже страшно приступать. настолько автор задал высоченную планку

анон, дерзай!!! мы все будем ждать,уверена!

Анон классно!Я не по ним, но прочел с удовольствием из-за атмосферы того времени

1317 слов
читать дальше
Марко надеялся, что им удастся преодолеть большее расстояние прежде, чем их хватятся. Однако звуки погони раздались раньше, чем он рассчитывал. Возможно, виной всему был разговор с отцом, который что-то заподозрил. Возможно, кто-то ещё случайно обнаружил их отсутствие. В любом случае, сейчас об этом размышлять было уже поздно. Гораздо важнее было оторваться, сбить погоню со следа. Ситуацию усложняло то, что луну и звёзды, освещавшие им путь поначалу, заволокло тучами, из которых то и дело срывался дождь.
Вцепившись в поводья, Марко вслед за Пьером взбирался по склону холма, подгоняя уже порядком уставшую лошадь. Впереди был ручей, до которого оставалось несколько сотен метров. Если им удастся добраться до него прежде, чем их увидят, то их больше не смогут вычислить по следам копыт, хорошо заметным на размякшей от дождя земле. Да и собаки, если их привлекут к поискам, потеряют след у воды.
Вдруг кора на стволе одного из деревьев, растущих вдоль тропы, с треском разлетелась в щепки. Корица испуганно фыркнула и попятилась в сторону.
- Не стрелять, идиоты, - сзади эхом раздался окрик. – Там же хозяйский сыночек. В петлю захотели?
Марко пытался одновременно вернуть лошадь на тропу и, изогнувшись, посмотреть, как близко подобралась погоня. На секунду он ослабил поводья, и этого оказалось достаточно, чтобы испуганное животное поняло, что его больше не контролируют. Отчаянно рванувшись, Корица поскользнулась в грязи и упала на одно колено. Марко швырнуло вперёд. Потеряв равновесие, он вцепился в гриву, но не смог удержаться и, съехав набок, ударился о землю. Его правая нога застряла в стремени, и лошадь протащила его несколько метров вниз по склону, пока он не сумел освободиться.
Приподнявшись, Марко проводил взглядом стремительно удаляющуюся Корицу и заметил силуэты нескольких всадников. Они двигались чуть правее, но быстро приближались. Вдруг один из них остановился и что-то прокричал. В панике, Марко попытался подняться, скользя в грязи и бешено оглядываясь по сторонам. Пьер! Где Пьер?
Вдруг сильные руки подхватили его со спины и поставили на ноги.
- Идёмте, Марко, - Пьер перекинул его руку через плечо и потащил к вершине, где топтался Тимьян, поглядывая то в сторону деревьев, то на людей.
Преследователи тем временем зажгли факелы и устремились наперерез.
- Стойте, стойте, - прошептал Пьер, потянув Марко в сторону. – Нам надо спрятаться.
Упав на землю среди кустарника, они с замиранием сердца смотрели, как всадники стремительно сокращают расстояние. Вдруг один из них с криком указал в сторону холма. Они увидели Тимьяна, который, испугавшись незнакомцев, взвился на дыбы и рванул в лес. Потоптавшись на месте, преследователи разделились и принялись осторожно исследовать окрестности.
- Нам от них не уйти, - с обречённой решимостью произнёс Пьер.
- Уйдём, - прошептал Марко в ответ. – Нам нельзя обратно. Надо добраться до ручья.
- А что потом? Без лошадей. Без вещей.
Марко напрягся и, к своему ужасу, не нащупал кошелька.
- Без денег, - добавил он.
- Вам надо вернуться, - сказал Пьер. – До Калифорнии мы не доберёмся.
- А ты?
- А я уж как-нибудь…
- Нет, - Марко покачал головой. – Нет. Что-нибудь придумаем.
Повернувшись, он посмотрел на Пьера, удивляясь, как тому удавалось сохранять спокойствие. Нет, он не сможет его бросить. Тем более после того, как по собственной прихоти вырвал его из привычной жизни, поманив обещаниями свободы.
- Подожди-ка, - озарённый идеей, Марко схватил Пьера за руку. – Здесь совсем недалеко есть одна плантация, которая принадлежит кузену моего отца. Я часто проводил там время в детстве, пока они не поругались. Сейчас они терпеть друг друга не могут, так что дядя мне поможет. Наверно.
- Вы уверены?
- Попробовать-то можно. Идти придётся пешком и осторожно, но мы там будем уже вечером этого дня, самое позднее к ночи.
- Хорошо, - кивнул Пьер, оглядываясь. – Надо спуститься к ручью. Как ваша нога?
- Нормально. Сильнее всего пострадала моя гордость.
Осторожно, стараясь не шуметь, они двинулись вперёд, периодически останавливаясь и озираясь по сторонам. К счастью, везение на этот раз оказалось на их стороне, и по пути они ни на кого не наткнулись.
Добравшись до плантации, они дождались, когда все начнут укладываться спать, чтобы избежать лишних свидетелей. Марко обошёл дом и привычным движением открыл заднюю дверь. Прокравшись через кухню, они выглянули в холл. В доме было пусто.
- Может, он тоже уже спит? – шёпотом спросил Пьер.
- Не знаю, - покачал головой Марко. – Раньше у него была привычка перед сном пропустить стаканчик-другой в кабинете. Пойдём.
У дверей кабинета Марко замер и, вздохнув, постучал. Ответа не последовало, но снизу выглядывала колеблющаяся полоска света.
- Постой здесь, - попросил Марко и, приоткрыв дверь, шагнул внутрь.
Внутри мало что изменилось за все годы, прошедшие с тех пор, как он был здесь ещё мальчишкой.
- Здравствуй, дядя, - с улыбкой поприветствовал он мужчину, сидящего в кресле у камина и потягивающего виски.
Клопп повернул голову и вскочил, расплескав большую часть содержимого стакана.
- Марко? – прищурившись, он сумел признать в грязном ободранном юноше своего племянника. – Что случилось? На вас напали? Где твой отец?
- Ничего не случилось. Я с лошади упал.
- С лошади? Что ты делал так далеко от дома?
- Я… - Марко замолчал, покосился на дверь, и решил перейти к делу. – Дядя, мне нужна помощь. Я решил немного попутешествовать, но забыл дома деньги. Возвращаться уже далеко, ну я и подумал… Может, ты сможешь мне одолжить.
- И с кем ты путешествуешь? – поинтересовался Клопп, заново наполняя стакан янтарной жидкостью.
- Один, - ответил Марко, для пущей искренности распахнув глаза.
- Да ну? – усмехнулся Клопп. – Знаешь что, племянничек? Либо ты здорово окосел с момента нашей последней встречи, либо ты левый глаз с двери не сводишь с тех пор, как вошёл.
- Дядя…
- Не дядькай! Кто у тебя там? Зови.
Взвесив мысленно все за и против, Марко неловко пожал плечами и обернулся:
- Пьер? Можешь зайти.
Клопп внимательно оглядел вошедшего раба, который казался ненамного чище его племянника.
- А этот тоже с лошади упал? – скептически приподняв бровь, он повернулся к Марко.
Отметив, что его и без того бледный племянник, побелел ещё сильнее, Клопп откупорил вторую бутылку.
- Так, - сказал он, - иди наверх, умойся, переоденься. Мальчик пусть принесёт что-нибудь с кухни. Пока будешь есть, всё расскажешь.
Через полчаса, когда Клопп думал, что ничто не шокирует его сильнее упрямства Марко, настоявшего, чтобы Пьеру дали еды с общего стола, племянник выложил ему правду.
- И ты хочешь, чтобы я помог? Беглому рабу?
- Он не раб, - парировал Марко. – У нас бумаги.
- Конечно! – Клопп распалялся на глазах. – Показывай эти свои бумаги тому, кто с вашим семейством не знаком! Ты посмотри вокруг! Посмотри повнимательней! Что ты видишь? Что?
- Ммм… - Марко покрутил головой и наудачу предположил: - Новые занавески?
- Занавески? - Клопп вскочил из-за стола и, оттолкнув его в сторону, навис над Марко. – Это плантация! Плантация, Марко! А кто работает на плантации? Рабы! А что они сделают, если узнают, что я снабжаю деньгами беглых рабов? Сами разбегутся! Ты правда такой наивный идиот или только притворяешься?
На лице мужчины было столько ярости, что Пьер приподнялся, опасаясь того, что может произойти. Но Марко, казалось, был знаком с подобными проявлениями эмоций.
- Ладно, - кивнул он. – Мы пойдём. Если нас будут искать… Пожалуйста, не говори, что мы здесь были. Пожалуйста.
Взяв Пьера за руку, Марко потянул его к выходу. У самой двери он развернулся, быстро вернулся к столу, подхватил недоеденную курицу и, под громогласные проклятия, рванул из кабинета.
Не успели они отойти от дома, как их окликнули с балкона второго этажа.
- Куда вы хоть? – устало спросил Клопп.
- В Калифорнию, - оглянувшись и убедившись, что их никто не слышит, ответил Марко.
- И эти туда же, - вздохнул мужчина. – Подождите.
Он исчез внутри дома и, пару минут спустя, вернулся с небольшим мешком в руках.
- Немного вещей вам в дорогу.
Марко заглянул внутрь упавшего к их ногам мешка, с радостью обнаружив внутри небольшой мешочек, приятно тяжёлый от монет.
- Спасибо, - улыбнулся он.
- И это… - Клопп небрежно продолжил, - если меня спросят, приходили ли вы… Я скажу, что никого не видел. Как не видел и тех, кто увёл у меня двух лошадей.
Сказав это, он задул свечу и, не прощаясь, ушёл внутрь. Ему надо было ещё выпить.

Анон, отлично!
Клопп такой чудесный здесь, ну, прямо загляденье!
А лошадей всегда можно свалить на Серхио и сюда добрался

оооу, Марко-тридцать-три-несчастья ^____^
дядюшка Клопп просто очаровашка, только с виду суров, а сам...

Либо ты здорово окосел с момента нашей последней встречи, либо ты левый глаз с двери не сводишь с тех пор, как вошёл.
дядя, ну это же любовь, ну чего ты

я ни разу не шиппер (ну да конечно, с помощью треда любой хейтер станет шиппером), но аноны, даешь макси. я влюблена в эту аушку так давно не читала слэша с достойным сюжетом, а тут тебе и погони, и перестрелки, и чего только не автор, любви тебе!

Здорово!Мне все-все нравится)

аноны, спасибо, автор 2 поглажен и тихонько мурлычет от удовольствия

А лошадей всегда можно свалить на Серхио и сюда добрался
Неуловимый Рамос - гроза всей Америки
с помощью треда любой хейтер станет шиппером
тред меняет людей. автор сам ещё некоторое время назад и не подозревал, что вообще будет кого-то всерьёз шипперить - и вот вам результат