Обсуждения фикла и райтеров - 3 — @дневники: асоциальная сеть

01.04.2020 в 23:12

Гость

кстати о рамодричах! какой бы смайл мог подойти этому пейрингу?

:nesmet2:

по-моему, этот идеален

о, мне нравится! подходит! :laugh:

URL

01.04.2020 в 23:14

Гость

крылья, пепели

анончик, я не по ним, но это очень красиво

URL

01.04.2020 в 23:21

Гость

по-моему, этот идеален

о, мне нравится! подходит!

"Не притрахивайся ко мне!" (С) :-D

URL

01.04.2020 в 23:30

Гость

крылья, пепели

анончик, я не по ним, но это очень красиво
+++
еще один анон не по ним, но это безумно красиво

меня это подтолкнуло к размышлению о том, какие бы крылья были у ваших любимых футболистов? Цвет? Размер? Особенности?

URL

01.04.2020 в 23:32

Гость

меня это подтолкнуло к размышлению о том, какие бы крылья были у ваших любимых футболистов? Цвет? Размер? Особенности?

О, почему бы не порассуждать?) Я думаю, у Луки были бы какие-нибудь скромные, не особо вычурные, но очень быстрые и маневренные, а у Сереги - наоборот, крупные, роскошные и более крепкие, нежели маневренные. Пробивные, одним словом)

URL

01.04.2020 в 23:34

Гость

у Сереги - наоборот, крупные, роскошные какие-нибудь золотистые (не написала цвет). а у Луки более спокойные оттенки, светлые

URL

01.04.2020 в 23:35

Гость

у Сереги - наоборот, крупные, роскошные какие-нибудь золотистые (не написала цвет)
мне они ярко-алыми представились :nechto:

URL

01.04.2020 в 23:44

Гость

мне они ярко-алыми представились

ну так тоже возможно, какие-нибудь яркие и пафосные, в общем)

URL

02.04.2020 в 00:29

Гость

У Жука крылья большие, тяжёлые, угольно-чёрные, с топорщащимися перьями. Выглядят грозно, хотя и несколько неуклюже. Кажется, что одним взмахом их обладатель может кого-нибудь убить.
Но на деле Жук никогда не пускает крылья в ход при конфликте - разве что тряхнет ими раз-другой для пущей внушительности.

У Павлика крылья округлые, аккуратные. Крепкие и выносливые, даром что не слишком большие. Очень ухоженные, с шелковистыми перьями. Мне хочется думать, что они кипенно-белые, с чёрными кончиками. Обычно Павлик предусмотрительно держит крылья сложенными за спиной, расправляя их лишь в минуты радости.

URL

02.04.2020 в 00:34

Гость

Честно говоря, автор зарисовки про пепелей зашёл и в шоке от происходящего х)

URL

02.04.2020 в 00:42

Гость

У Жука крылья большие, тяжёлые, угольно-чёрные, с топорщащимися перьями. Выглядят грозно, хотя и несколько неуклюже. Кажется, что одним взмахом их обладатель может кого-нибудь убить.
Но на деле Жук никогда не пускает крылья в ход при конфликте - разве что тряхнет ими раз-другой для пущей внушительности.

У Павлика крылья округлые, аккуратные. Крепкие и выносливые, даром что не слишком большие. Очень ухоженные, с шелковистыми перьями. Мне хочется думать, что они кипенно-белые, с чёрными кончиками. Обычно Павлик предусмотрительно держит крылья сложенными за спиной, расправляя их лишь в минуты радости.

красота редкостная, анончик. полностью соглашаюсь)

URL

02.04.2020 в 01:00

Гость

Анон с пепелями, это очень-очень круто, неожиданно глубоко и визуально чудесно! :inlove:

URL

02.04.2020 в 01:03

Гость

Игры и игрушки. Которакимос— Слушай, ну сколько можно спать?

Серхио ворчит для порядка. На самом деле, он втайне любит, когда Иван прилетает вечером и остаётся на ночь, любит приходить в квартиру, поддаваться этой чисто кошачьей сонной магии, которую Иван распространяет мягкими волнами из-под натянутого на голову одеяла.

Поскольку ответа нет, Серхио неторопливо раздевается, складывая аккуратно одежду в шкаф, задумывается только, подцепляя резинку трусов, но стягивает и их — слишком велик соблазн почувствовать Ивана всей кожей. Впрочем, для этого нужно попасть под одеяло, а это всегда отдельный квест — плотный кокон рассчитан на одного и найти край, за который можно потянуть — не так просто.

Грубая сила тут не поможет. Серхио садится рядом и поглаживает сквозь слои ткани то, что он считает плечом, ерошит торчащие из кокона отросшие волосы, рассеянно осматриваясь. Игрушки кота разбросаны вокруг ещё с прошлой встречи и взгляд Серхио раз за разом останавливается на одном месте, прежде,чем он осознаёт, что видит. Обычная удочка — пластиковый прутик с леской, оканчивающейся пучком ярких перьев.

Серхио хмыкает и подбирает игрушку. Ему удаётся немного разворошить одеяльный свёрток так, чтобы показался недовольно морщащийся нос и кусочек кожи на шее — как раз то, что нужно. Покачивая удочкой, Серхио аккуратно проводит пёрышками...

Рука появляется буквально из ниоткуда, молниеносно сцапывает пучок перьев и Иван, подхватившись, замирает, уставившись на Серхио широко открытыми, совершенно бессмысленными глазами и только потом выплёвывает перья и смущённо отворачивается, пока губы Серхио расплываются в злорадной улыбке.

— Та-а-ак... — тянет он — канарейку нам лучше не заводить. Даже в клетке.

Иван ёрзает, выпутываясь из одеяла. Под ним, как и ожидалось, на нём ничего нет. Серхио облизывается, но сейчас ему интереснее дразниться:

— А, если мышку заводную пустить? Ты будешь скакать за ней с голым задом? Признаться, волнующая картина. Я бы посмотр...

Договорить он не успевает. Иван уже сидит на нём, одной рукой удивительно крепко сжимая оба запястья Серхио, а второй нашаривая удочку. Первое прикосновение остатков пёрышек к скулам и губам заставляет Серхио забыть, о чём он собственно только что говорил. Иван покачивает игрушку и бурчит неверным со сна голосом:

— А ещё я могу тебе в кроссовки нассать.

URL

02.04.2020 в 01:09

Гость

Обычно Павлик предусмотрительно держит крылья сложенными за спиной, расправляя их лишь в минуты радости
Представил минуту радости в демибале, с крылатым Павликом :inlove:

URL

02.04.2020 в 01:12

Гость

анон-тормоз догнал сразу все и задыхается от восторга

URL

02.04.2020 в 01:12

Гость

У Виды золотые крылья. Самые бесстыже-золотые. Потому что человек, у которого два позолоченных ойфона, жена с тяжелым тюнингом и ребенок весь в люксе, просто не может носить на людях обычные перья :gigi:

URL

02.04.2020 в 01:19

Гость

Простите, не поддержу, я лучше замечу, какой принесли восхитительный Ракимос *плачет от смеха с глазами-сердечками*

URL

02.04.2020 в 01:22

Гость

дааа, которакимос чудо

URL

02.04.2020 в 01:23

Гость

А у Субы большие белые крылья, без единого темного пятнышка, несмотря на все невзгоды, в которых он побывал. Поэтому, когда они с Домо прижимаются лбами друг к дружке и обнимаются крыльями, получается бело-золотой сияющий кокон вокруг них.

URL

02.04.2020 в 01:39

Гость

Поэтому, когда они с Домо прижимаются лбами друг к дружке и обнимаются крыльями, получается бело-золотой сияющий кокон вокруг них.

❤❤❤

URL

02.04.2020 в 02:23

Гость

крылья, пепели Крылья Микеля чуть подрагивают за спиной – роскошно-чёрные, широкие, во весь его рост, отливающими закатно-синим на длинных острых маховых перьях – непроизвольное движение, всего лишь рефлекс, который он не способен сдержать, когда Пеп невзначай, неосторожно касается его обнажённой кожи кончиками своих золотых, отливающих металлом, великолепных крыльев. Испанская крылатая братия – так их зовут в шутку в команде с лёгкой руки ехидно смеющегося Давида. Микель не протестует, отводит взгляд с тонкой усмешкой, будто не собираясь отвечать, но где-то на подкорке мозга бьётся, вырвавшись из закромов памяти, его юношеское прозвище, данное ещё в Ла-Масии с дружеской подначкой – «воронёнок». Чёрные пёрышки над его ушами прижимаются к голове – не всегда самые приятные воспоминания – но Хосеп, приветственно обняв его в первый с тех пор раз, тепло улыбается, и в его карих тёмных глазах Микелю мерещатся золотые электрические искры, когда он легко, как дышит, шепчет на родном им обоим испанском:
- Теперь они бы не назвали тебя воронёнком, Мика, - но и Микой они никогда его не называли, вспоминает Микель, глядя вслед отвернувшемуся Гвардиоле, золотые крылья которого слабо искрят на кончиках металлических перьев. Он уверен, что ему не может это мерещиться.
Год совместной работы спустя никто уже не может сказать, будто в клубе, в команде когда-то было иначе – без их «крылатой испанской братии», без маячивших на бровке разнопёрых ярких крыльев, без их пламенных пылких темпераментов, без дуэлей взглядов, от которых статичным электричеством заряжается даже воздух вокруг. Как будто так и должно быть: увлечённый каждым своим вызовом, ничего не замечающий Хосеп, погружённый в игру, кажется, настолько, что готов даже о жизни забыть, и вступающий с ним в противоборство, но неизменно поддерживающий каждую его идею Микель, пристально впивающийся мрачными задумчивыми взглядами в спину бросившегося в пыл матча Пепа ровно между лопатками, там, где искрят золотыми молниями необычные длинные крылья.
Они отмечают победу всего через месяц, и все безбожно пьяны. В голове Микеля вереницей вертятся мысли – полупрозрачные мыльные пузыри в сладком алкогольном мареве шампанского, которое он терпеть не может, летят и лопаются, разбрызгивая пышную пену, мешая соображать адекватно. Он почти ухватился за разгадку своей главной тайны, тайны, которая привела его в далёкий Манчестер, которая заставила вспомнить юность, собственное ещё не сменившееся оперение, только-только наливающееся чернилами цвета, и осторожный пристальный взгляд человека, который знал гораздо больше, который помнил и видел то, что видеть не должен никто.
Микель поднимает взгляд, с трудом отстранив от себя разнежившегося от выпитых шотов рома Куна, чей серебристый нимб над белобрысой макушкой слепит ему левый глаз вот уже полчаса. Он осторожно укладывает что-то невнятно болтающего себе под нос Агуэро, выпутываясь из его объятий, и поднимается на неустойчивые ноги, встряхивая по привычке крылья.
Хосеп увлечён разговором с Давидом, выговаривает ему что-то жарко с широчайшей улыбкой, размахивает руками активнее обычно, грозясь вот-вот опрокинуть стоящую позади него ополовиненную бутылку, и его крылья, будто подражая рукам, трепещут в душном воздухе бара, ловя мифический несуществующий ветер.
И в этой полутьме, в приглушённом неоновом голубом свете – в честь его, их, их команды – видит совершенно отчётливо электрические разряды, путающиеся молниевыми золотыми змеями между подрагивающими перьями, а потом – впервые – языческий солнечный венец, упирающийся сияющими лучами в колесо нимба. Он похож на икону, на христианского святого – милосердного и великодушного, но Микель знает точно, что ничего общего ни с чем из этого Хосеп не имеет.
Гвардиола отрывает взгляд от Давида, всё так же вежливо кивая на его рассказ, впрочем, всё своё внимание явно посвятив Артете, машет ему рукой, призывая подойти ближе, присоединиться к их диалогу, но Микель, признаться честно, хочет вовсе не этого. Силва чуть дёргает острыми перепончатыми ушами заинтересованно, смотрит на него по-дружески колко, кивает намекающе, будто подначивая наконец-то решиться на то, о чём думают все в команде уже давно. Но Микель, приблизившись к ним, тянет только крыло иссиня-чёрное, неоново-яркое в этом лазурном освещении, касается протянутого в ответ крыла, вздрагивая опять – только на этот раз от неиллюзорного – электричества, соскочившего искрами с золотого пера на его, чернильное.
Хосеп не отводит взгляд от его глаз, улыбается призывно и мягко, поглаживает кончиком махового пера крыло Микеля, а сам стоит с таким видом, будто ничего не происходит, Артета вспоминает и вспоминает. Воронёнок. Микель. Мика…
- Мика…
- Здравствуй, Немезис, - Пеп улыбается так ослепительно, хотя казалось шире улыбнуться просто некуда, а Давид закашливается своим Белым Русским где-то за пределами его сузившегося туннельного зрения, захватывающего только сияющего довольного Гвардиолу.
- Это ж богиня мести.
- Боги бесполы, - хрипит Микель, едва успевая, прежде чем Хосеп, обхватив его за шею ладонью, как часто делает это на поле, притягивает его к себе, вместо обычных жарких объятий вдруг даря лёгкий, почти целомудренный поцелуй.

URL

02.04.2020 в 02:25

Гость

Простите, пожалуйста, домашний вайфай стоило похоронить лет 6 назад, и он люто лагает, отправилось второ раз

URL

02.04.2020 в 02:30

Гость

Рудименты: крылья, ноги и хвосты (а также рога, неко-ушки и прочее).

РакидричКогда приходила весна, раздвигая хмурое низкое небо, будто занавес, и выпуская на авансцену солнце, Луке казалось, что мир становился ярче не только из-за слепящего потока лучей. В такие дни даже воздух приобретал рыжеватый оттенок — это происходило ещё и потому, что на всём, где это только возможно, можно было обнаружить лисий мех. Переливаясь солнечными бликами, он торчал клоками на углах мебели, устилал пол, прилипая к босым ступням, и цеплялся за одежду, паря в воздухе. И хотя Луке было не привыкать — такая линька происходила из года в год — выуживать каждый раз ворсинки из тарелки с едой было до чёртиков обременительно, как и не расставаться с платяной щёткой.

Если бы за ним вели слежку, то вмиг бы разгадали, с кем он проводит ночи: даже самому бестолковому шпиону это было бы совершенно очевидно по тому, что точно такой же вид по весне принимала квартира только одного человека — того, кто сейчас распластался на его постели, не без удовольствия сбросив на пол футболку и трусы.

— Иво, вот объясни мне две вещи... — сказал Лука, усевшись на постель рядом с ним и подвинув ногой валяющуюся на полу одежду. — Первое: как ты умудряешься так быстро раздеваться?

— Опыт... — щурясь, ответил Иван. — Упражняюсь часто. А сейчас так вообще невозможно: от ткани всё тело зудит. Сам знаешь.

— Не знаю и знать не хочу, — упрямо мотнул головой Лука. — Второй вопрос больше риторический... — Он заправил прядь за ухо, облизнул губы и протянул руку к гладкому, будто выбритому бедру. — Откуда ты берёшь всю эту линяющую шубу...

Именно в такое время Луку так и тянуло пощупать, погладить, облапать это тело, чувствуя под ладонью горячую кожу. Она была самой обыкновенной, человеческой, но в то же время мягкой и неуловимо пушистой. Ощущения были странными, хотелось трогать всё больше и больше, тем более под этими прикосновениями и почёсываниями Иван, прикрыв глаза, начинал тихонько урчать, подставляя живот, а после, когда Лука добирался до его паха, издавать звуки, напоминавшие что-то среднее между стонами и скрипом. Возбуждался от этого Лука сразу же: выпутавшись из одежды, загнанно дыша из-за гулко колотившегося сердца, он нависал над Иваном, лаская его и не отрывая глаз от запрокинутого лица, скул и носа с горбинкой.

— Иво... Посмотри на меня... — сбивчиво просил Лука, входя в него, и ловил из-под ресниц поплывший взгляд, заводящий его ещё сильнее.

Лука начинал двигаться, сначала медленно заполняя, позволяя привыкнуть, затем ускорял темп. Иван обхватывал его ногами, подаваясь вперёд, и ощущение того, что его укутывают в воздушную шубу, усиливалось: шея и грудь покрывались испариной, как под лисьим воротником. И когда Иван, выгнувшись, кончал под ним, Луке было достаточно одного сдавленного, как тявканье, всхлипа и невесомого мехового скольжения по мошонке, чтобы тут же самому скрутиться в оргазме, который заставлял его, вцепившись зубами в плечо Ивана, выплёскиваться толчками в горячую, сжимающую его тесноту.

— Да твою ж мать... — проворчал он, приходя в себя, слезая с Ивана и отплёвываясь. — Когда ж эта линька закончится? Вечно полный рот шерсти...

Иван засмеялся, сел и ответил:

— У меня-то хоть до лета закончится... — Он в ленивой послеоргазменной неге потянулся к Луке, провёл пальцами по его позвоночнику от поясницы до лопаток, скользнул к шее, забрался под волосы на затылке, взъерошил их и, смахивая с его плеча выпавшее из прядей воронье пёрышко, добавил: — В отличие от некоторых...

URL

02.04.2020 в 02:54

Гость

Я сдох, вымер, помер, умер, скончался и прочие синонимы моей безвременной кончины от этого чистого восторга. Я отправляюсь в ад, но делаю это с радостью, потому что перед смертью я видел этих ракиричей

URL

02.04.2020 в 02:58

Гость

Ракидричи такие, что никаких слов не хватит, чтобы описать весь восторг :hlop:

URL

02.04.2020 в 03:00

Гость

Анон в 02:54, пошли в ад вместе. :crazylove:

Я дождался огненного лисоракидрича, уррра! Незримая шуба, ыыы! Я бы ни за что не угадал, кто здесь Лука... ворон, ну надо же, еще один идеальный образ для него. :yayy: