1262 слова До рассвета оставалась пара часов. Ещё совсем немного времени до того, как оживится плантация, а следом за ней оживёт и дом. Ещё несколько мгновений, прежде чем Марко останется один. Улыбнувшись, он повернулся и посмотрел на спящего Пьера. До сих пор тот не позволял себе заснуть в хозяйской постели, но вчерашний день настолько его вымотал, что он не нашёл в себе сил вовремя выбраться из объятий Марко. Луна скрылась за тучами, погрузив комнату в темноту, но Марко не нужен был свет. Он выучил наизусть каждую чёрточку лица Пьера. Он чувствовал его горячее дыхание на своей коже и знал, что его ресницы слегка подрагивают в такт сновидениям. Марко обвёл пальцами контур плеча Пьера, надеясь оттянуть момент, когда придётся его будить. Ему не хотелось, чтобы реальность вторгалась сюда, где было так тихо и так спокойно. Марко редко не спал по ночам, но сегодня он не хотел упускать ни минуты. Вместо того чтобы сдаться сну, Марко лежал, поглядывая то в окно, то на Пьера, позволяя мыслям хаотично перемещаться по событиям прошлого, воскрешая в памяти путь, приведший его сюда.
Марко вспомнил тот день, когда он впервые увидел Пьера. Он был ещё мальчишкой, но его распирало от чувства собственной значимости. Отец приобретал новых рабов для плантации, и в то утро он взял Марко с собой, сказав сыну, что тот уже достаточно взрослый, чтобы самостоятельно выбрать кого-нибудь себе в помощники. Марко усмехнулся, вспомнив, как бродил по невольничьему рынку вслед за отцом: с важным видом, изо всех сил вытягивая макушку вверх, чтобы казаться выше и взрослее. Покончив со своими делами, отец повёл Марко в сторону чернокожих мальчишек примерно его возраста. Тогда он увидел Пьера в первый раз. Высокий темноволосый парнишка поднял голову, заметив приближающихся людей и, прежде чем снова отвернуться, на мгновение задержал взгляд на лице Марко. В тот момент он и сделал свой выбор, потому что эти глаза отличались от глаз десятков других рабов, которых он сегодня видел. В этом взгляде за потерянностью и страхом скрывалось что-то ещё, похожее то ли на любопытство, то ли не ещё не выбитое плетьми озорство. Отец одобрительно кивнул, и восторженный Марко стал обладателем своего раба. - Как ты хочешь его назвать? – поинтересовался отец, подписывая бумаги. - Пьер, - ответил Марко. – Назовём его Пьер.
С тех пор они не разлучались. Они подружились, даже несмотря на то, что отец неоднократно напоминал обоим, что рабы и хозяева не дружат. Всё изменила книга. Тогда Марко и сам этого не понял, но именно книга стала отправной точкой, после которой их перестала связывать исключительно дружба. Марко было лень вставать с кровати, и он попросил Пьера подать ему книгу. Юноша замер рядом со столом, на котором стопкой лежали несколько книг. В нерешительности он взял верхнюю и протянул её Марко. - Не эту, - отмахнулся тот. – Ирвинга. - Это какая? – нахмурился Пьер, вернувшись обратно к столу. - Вторая снизу, - Марко указал пальцем и, внезапно осенённый новой мыслью, спросил: - Ты что, не умеешь читать? - Рабов запрещено учить читать и писать, - пожал плечами Пьер, доставая нужную книгу. - Я мог бы тебя научить, если хочешь, - с готовностью предложил Марко. С тех пор Пьер и начал вечерами прокрадываться к Марко после того, как все ложились спать. Они занавешивали балдахин, брали свечи, и строчка за строчкой знакомились с соперничеством Икабода Крейна и Брома ван Бранта. Поначалу Марко много смеялся, когда Пьер совсем уж до неузнаваемости коверкал слова, но постепенно у того стало получаться всё лучше и лучше. А однажды Марко утащил из отцовского кабинета бумагу с чернилами. Наблюдая за Пьером, старательно выводящим на бумаге своё имя, Марко вдруг подумал, что в подрагивающем свете свечи Пьер выглядел по-другому. Его брови от усердия сошлись на переносице, вызывая желание протянуть руку и разгладить образовавшиеся складки. Его пальцы крепко сжимали ручку – уверенно, упрямо, красиво… Добравшись до последней буквы, он прикусил губу, и у Марко перехватило дыхание, когда он, краснея, понял, что разглядывает Пьера как... как… - Если бы ваш отец узнал, чем мы тут занимаемся, он бы нас выпорол, - чуть слышно пробормотал Пьер, заканчивая свою работу. – Обоих. Сердце Марко едва не выскочило из груди, прежде чем он успел сообразить, что Пьер имел в виду всего лишь их уроки.
Так всё и началось. Что бы они ни делали, Марко не мог отогнать мысли, что улыбка Пьера могла окрасить даже самое серое утро, что возможность встретиться с ним взглядом через зал скрашивала необходимость его присутствия на приёмах, которое то и дело устраивались в доме. Пьер, казалось, не замечал перемен, и Марко не знал, радоваться этому или нет. Он бы никогда не признался Пьеру в том, какие видит сны, но ему бы хотелось знать, сходит ли он с ума в одиночку или это взаимно. Неделя шла за неделей. Парни и девушки с соседних плантаций начали бегать друг за другом, пока Марко лишь пожимал плечами в ответ на неловкие попытки отца выяснить, не нравится ли и ему чья-нибудь дочка. А ночами он отгонял от себя пробуждающие стыд и желание воспоминания о руках Пьера, его глазах, губах, волосах… Пьер казался ему самым красивым человеком из всех, кого он знал. Раньше он ненавидел рано просыпаться, но теперь он порой подскакивал на рассвете, переполняемый восторгом от мысли, что проведёт целый день рядом с Пьером. Ему нравилось всё, что тот делал. Ему нравился его голос, его смех. И когда он, наконец, перестал терзать себя размышлениями, то понял, что ему так же хорошо рядом с Пьером, как было раньше, во времена их дружбы. Только сейчас всё было… ещё лучше?
Однажды, возвращаясь с конной прогулки, Марко с Пьером попали под ливень. Поднявшись к себе, Марко принялся стягивать мокрый костюм, но рубашка, казалось, намертво прилипла к спине. Пьер, вошедший следом, чтобы унести промокшую одежду, положил руки ему на плечи и помог освободиться из хлопкового плена. - Спасибо, - выдавил Марко, чувствуя бегущие вдоль позвоночника мурашки. Пьер ничего не ответил. Вместо этого он наклонил голову и осторожно прижался губами к плечу Марко. Затем он молниеносно шагнул назад и, подобрав одежду, выскочил за дверь. Ещё какое-то время Марко стоял неподвижно. Всё произошло так быстро, что он даже не успел понять, случилось ли это на самом деле, или же всё было лишь очередным плодом его фантазии.
Через пару месяцев Марко окончательно понял, что влюбился. В мужчину. В своего раба. В человека, с которым ему было запрещено даже дружить. Марко даже начал скучать по стыдливому желанию, поскольку теперь оно сменилось оцепенением и страхом. Теперь, когда он понял, чем были его странные чувства, он знал, что всё, о чём он тайно мечтает – нереально. Марко почувствовал, что ему хочется плакать от жалости к себе до тех пор, пока всё не станет как прежде. Но как прежде уже не будет. Он любил Пьера. И значит ли тот поцелуй, что Пьер любил его? Марко знал, что решение в любом случае предстоит принимать ему. Он знал, что лучшим выходом будет, если он попытается не обращать внимания на свои чувства. Так будет лучше для всех. Так будет правильно. Если бы он только знал, как сложно будет придерживаться выбранного пути. Чем больше времени они с Пьером проводили вместе, тем сложнее было Марко скрывать свои чувства. Он знал, что Пьер никогда больше не позволит себе сделать первый шаг из страха обидеть своего хозяина, но Марко и сам боялся, что Пьер оттолкнёт его. Или не найдёт в себе смелости оттолкнуть из чувства долга перед хозяином. Так продолжалось до очередного утра, развивающегося по традиционному сценарию. Марко не хотел выползать из тёплой постели, и Пьер, подшучивая, пытался его растормошить. Когда Пьер попытался отобрать одеяло, Марко крепко вцепился в него и рывком потянул на себя. Потеряв равновесие, Пьер рухнул сверху. Марко улыбнулся, вспомнив, как они с минуту несмело смотрели друг другу в широко распахнутые глаза, а затем, одновременно приняв сумасшедшее решение, потянулись навстречу друг другу. И всё стало действительно правильно.
В треде сегодня так пусто и грустно, что я решил зачесть... Хорошо пишешь, анончик!Красивый слог! И все так трепетно и нежно.Ощущение, что главу из какого-то исторического романа прочел, и даже жаль, что нет такого романа целиком.
спасибо, анончики и Ройс в кои-то веки не феерический дебил, а такой нежный вьюноша я верю, что он вполне способен это успешно совмещать довольный автор
-
-
22.02.2016 в 22:16-
-
22.02.2016 в 22:31Хорошо пишешь, анончик!Красивый слог! И все так трепетно и нежно.Ощущение, что главу из какого-то исторического романа прочел, и даже жаль, что нет такого романа целиком.
-
-
22.02.2016 в 23:07мне безумно понравилось.
и хотелось бы еще
-
-
22.02.2016 в 23:17очень тепло вышло, спасибо, автор!
растаявший заказчик
-
-
23.02.2016 в 13:13и Ройс в кои-то веки не феерический дебил, а такой нежный вьюноша
я верю, что он вполне способен это успешно совмещать
довольный автор