обсуждение первого раза бейлричей и вокруг сораскурщик, дорогой, ты прекрасен! я так тебя ждал и дождался чудесного подарка! "горяченькое" удалось невероятно огненным! спасибо! я на склад всё отнёс
Какой замечательный Гарет у тебя! да, он долго не решался дать волю своим желаниям, отпустить себя, но когда наконец созрел - просто ВАУ! столько страсти, силы и властности на самом деле под всей этой внешней неуверенностью, нерешительностью! Мне понравилось, какой Гарет великодушный и хороший всё же - ему было обидно и грустно оставаться в стороне, но он нашёл в себе силы искренне порадоваться за Луку и Тони, тому, что им хорошо. Очень понравился момент, как Гарет подымается наверх, преодолевая лестницу и себя самого, свои сомнения. Символичная сцена.
Собственно первый раз бейлричей очень-очень вкусно описан! Настолько горячо и цепляюще получилось потому, что сразу, с первых строк ясно - это не просто секс, это что-то гораздо большее, сложное, глубокое. Всё очень чувственно, насыщенно эмоциями. Потрясающе динамика прописана - как Лука сначала за главного, когда надо помочь Гарету, подтолкнуть к действию, и как потом он уступает инициативу, сдаётся на милость Гарета, когда видит, что тот готов, хочет и может отвечать за себя и любовника, давать волю своим инстинктам и желаниям. Бейл думает, что не станет метить поверх метки Тони Прекрасно! Гарет явно готов к отношениям втроём, видно, что ему хватит такта и широты души, чтобы не тянуть одеяло на себя и не ревновать.
Блаженно зажмурившийся Бейл не видит тревогу в карих глазах. а с чем связана тревога? с возможной реакцией Тони? мне по первой части зарисовки подумалось, что Тони Гарета по сути сам подтолкнул к Луке, практически послал к нему, потому что надоело уже его томление наблюдать. или не так задумывалось?
Чёрт, теперь меня будет ломать в ожидании следующей дозы "горяченького"
восторг подробнее Блин, не часто можно получить такой эмоциональный, большой и сочный отзыв. По-моему, мне здесь такое еще не писали. Спасибо.
ответ на вопросы и не только
Я рад, что понравилось, и что момент с лестницей зашел. В прошлый раз были шесть (число Дьявола) шагов Тони, а здесь 10 ступеней (9 кругов ада Данте + 1 ступень - собственное принятие и решение). Мне приятно, что читателю понятен момент с переходом власти, а также настроения: от страсти, пыла, жесткости, до нежности и мягкости. Как я уже написал, мне сложен Гарет, и я счастлив, если получился хороший, понятный, непростой, приятный и интересующий персонаж. Про не просто секс ты прав, анончик. У Бейлричей действительно все очень сильно на эмоциях и чувствах закручено с самого возникновения Луки в доме на острове, по крайней мере со стороны Гарета, Модрич созрел чуть позже. С Тони все иначе. Сначала у них секс действительно просто ради секса, разрядки. Их первый раз я и описал более жестким, физиологичным, немного даже "грязным". Кродричи потянулись друг к другу сначала телами, а потом уж душами, а Бейлричи, наоборот, начали именно с душ. Такова была моя задумка, которая вроде и не противоречит общему раскуру. Учитывая, что я со своим "горяченьким" какбэ отстаю от общей истории и повествования, стараюсь максимально правильно вплетать свое в раскур, не травмируя и не противореча событиям и характерам в нем. а с чем связана тревога? Учитывая, опять же, что это откат назад по хронологии событий, тревога связана с неуверенностью Луки в правильности решения. Они с Тони не договаривались провоцировать Гарета, но и не отвергали варианта взять его третьим в свою постель. За реакцию Крооса Модрич не переживает, а в Бейле - не уверен. В постели Гарет показал свои лидерские качества и некоторые собственнические моменты, поэтому сомнения Луки небеспочвенны. Плюс, тревога за будущее. К этому моменту Лука уже знает о прошлом Тони (но Пдольски еще не убит), понимает опасность собственного нахождения недругами, естественно он нервничает, не хочет подставлять Бейла и Крооса, обеспокоен, правильно ли поступил, что приблизил к себе, правильно ли сделал, открывшись двум посторонним людям и вот это вот все. А еще Лука встревожен, потому что ему банально больно физически, после ночи с Тони, да такого утра с Гаретом. Естественно, хочется еще, но он прекрасно понимает, что не потянет вот так сразу двоих, да и в будущем, есличо, придется как-то разрываться между любовниками. Модрич умен и дальновиден, конечно, он задумывается, как ему теперь быть с двумя сразу. Чёрт, теперь меня будет ломать в ожидании следующей дозы "горяченького" Да, да, я помню, что обещал еще и первый раз тройничком. Я это сделаю, обязательно сделаю. Пока не знаю когда, но сделаю.
По-моему, мне здесь такое еще не писали. Спасибо. тебе спасибо за текст, который вызвал эти эмоции
мне сложен Гарет, и я счастлив, если получился хороший, понятный, непростой, приятный и интересующий персонаж.
замечательный Гарет получился, не сомневайся! у меня всё написанное так или иначе про Луку или через Луку получается (я влюблённый фанатик), а Гарет как-то мало раскрыт до сих пор был! так что зарисовка от лица Гарета была жизненно необходима ))
Кродричи потянулись друг к другу сначала телами, а потом уж душами, а Бейлричи, наоборот, начали именно с душ. Такова была моя задумка, которая вроде и не противоречит общему раскуру. как по мне, всё так и есть и прекрасно вписывается во всё накуренное я вон где-то вначале писал, что Лука, влюбившись, хотел научить Тони любить и заниматься любовью, а не просто трахаться, а Гарета - полюбить и принять себя самого
тревога связана с неуверенностью Луки в правильности решения. согласен со всем Лука на этот момент только начал влюбляться и привязываться, ещё не влип окончательно и бесповоротно, поэтому был ещё способен здраво оценивать все потенциальные трудности в отношениях троих сложных людей, у каждого из которых есть враги, личные тараканы и скелеты в шкафу.
Кродричи описаны через Тони, Бейлричи - через Гарета. Думаю, правильным будет описать тройник от лица Луки. Дорогие мои, как считаете?
поддерживаю! *и усаживаюсь ждать тройничка*
И снова спасибо за ответы. поддерживаю! *и усаживаюсь ждать тройничка* Я не могу ничего пока сказать по срокам, конкретно по кродрибейлам эта зарисовка про бейлричей вытянула из меня много сил. К тому же сейчас перерыв на сборные, а это уже другая тема, другие упоросы и накуры, другая атмосфера. Я уверен, что меня опять прибьет и хорватским блядством братством, и ностальгией по былой Фурии Рохе (хотя она меня никогда не отпускает), и стеклищем Месило у аргов (там еще и Змей тусит в опасной близости от Павлика), и переезд части Ювентийского блудилища в сборную волнителене, короче, много всего. Я по-любому опять пойду налево, направо и вокруг. А вот когда закончатся сборы, тогда можно будет с новыми силами опять в кродрибейлов падать. У меня еще и старый гештальт по дарк!Кродричам не закрыт, мамоо!
До Подольски, но кродрибейлы уже сконнектились 😎 КостюмОднажды он достает из самой глубины шкафа свой костюм. Дорогой черный жаккард очень тяжелый, плотный наощупь, просто кричит о своей огромной стоимости и о муторной работе элитного портного - швы идеального качества, не к чему придраться, еще Ваши внуки смогут носить, мистер Модрич! Лука гладит ткань с какой-то странной грустью, истоки которой он не понимает и не хочет вдаваться в излишнюю рефлексию по этому поводу. Он учится жить как обычный человек, ему больше нет нужды вставать среди ночи из-за ломящихся к нему отморозков, вместо этого ночами он навещает Гарета - его душа, его слабость и сокровище, - на посту, принося с собой, как всегда, пряный чай и горсть сладких поцелуев вместо конфет("Клопп сказал тебе завязывать с ними!"). В голове Луки еще свежи воспоминания как в этом костюме неудобно двигать руками, как трудно отстреливаться и как сильно тянет намокшая ткань к холодному темному дну Северного моря. Это привет из прошлой жизни, элемент кича и способ попонтоваться перед другими мафиозными сошками, он не нужен сейчас, но все же... Лука аккуратно снимает с вешалки пиджак, под ним - черная рубашка, триста евро штука. Лука обещает себе: "Всего разок и на растопку!". Брюки надеваются как вторая кожа, великолепно сидят и, отмечает Лука, подчеркивают то, что подчеркивать очень даже нужно. Вслед скользит по голым плечам рубашка, легким шелком расползается по торсу, поблескивает темными глазками-пуговками. Лука одевается почти машинально, его тело помнит нюансы поведения в одежде такого статуса и вот уже движения становятся более плавными, исчезает привычная резкость и появляется грация смертельного аспида. Лука чувствует, как теряет себя. Он застегивает пиджак, закатывает немного рукава так, как любил это "тогда", вынимает запонки из кармана и защелкивает их отработанным жестом. В руки сам собой ложится пистолет и Лука нерешительно смотрит в зеркало. - Я здесь босс. - говорит он вслух твердым голосом. Пятерней Лука зачесывает назад волосы и отражение синхронно повторяет за ним. Лука крепче хватает дрожащими руками пистолет. Он видит себя - трусливого, потеющего в черном кафане и дрожащего, и он видит иное в зеркале. Двойник смотрит на него страшными черными глазами, гадко усмехается: "Какой ты жалкий.". - Это не так! - Лука касается зеркальной поверхности ладонью и его прикосновение идентично встречают. "Не лги себе." - двойник подымает дуло выше, прямо на уровень своего виска. "Бум."
После всех испытаний кродрибейлы и ко немного тронулись умом, но они все равно очень довольны своей новой жизнью
ОстровЗа свои тридцать с гаком лет Лука Модрич испытал на своей шкуре многое: его бросали связанным в лазурные воды адриатики, нашпиговывали тачку под завязку динамитом, подкидывали в постель тайпана(Лука выжил, а шлюха нет), поджигали одежду, заражали редкой формой гриппа, толкали под поезд и натравливали бойцовских собак. Благодаря таким испытаниям Лука полагал, что в этой жизни он уже ничего не будет бояться, и уж тем более не Джердана Шакири - человека с самыми добрыми глазами на этом Острове. Но он боялся. Босоногий Джердан компактно устроился на высоком стуле, и, опасно раскручивая на пальце старенький, но действенный Кольт Питон, не отрывал взгляда от талмуда с пафосным названием "Лучшие способы разнообразить семейную жизнь", в народе емко именуемого Камасутрой. - Чудеса человеческого тела...Как это вообще возможно? Лука поправил собранные в куцый хвостик волосы и вернулся к своему занятию - к очередной попытке съедобно приготовить хоть что-то сложнее яичницы. Милейший Джердан вызвался лично проконтролировать процесс и помочь дельным советом, если будет такая необходимость. Правда, он умолчал, что методы обучения у него далеки от лояльных и что вместо неодобрительного взгляда он будет сразу стрелять по ногам - меткость и скорость прицеливания у него была просто фантастическая. - Если оно и в этот раз подгорит, то я отстрелю тебе палец. Лука спешно перепроверил температуру духовки. На улице раздался душераздирающий крик и на кухню ввалился Гарет в заляпанном садовом фартуке. - Лука, там к тебе снова пришли. Где лопата? - Тони натачивал ее вчера в гараже, должна висеть на стенде. Стой, Газ, только не решай проблему на террасе, я полы протер. - Как скажешь. - Гарет дурашливо послал воздушный поцелуй и скрылся за дверью. Через минуту крики вознобились и Лука включил радио. - Но это же анатомически невозможно! - Джердан досадливо потер висок прямо дулом заряженного пистолета. - Теоретически, если сломать руку и отпилить ногу по колено, то что-то да и выйдет... - вынес свой вердикт Лука и открыл холодильник. - Вот черт! Гарет! - Что? - На этот раз он пришел с лопатой. - Молоко кончилось. Сгоняешь? - Не вопрос! Закончу через десять минут. Лука очень влюбленно посмотрел ему вслед. Волосы Гарета уже вновь отросли и не скованные прической, они завивались легкими волнами из-за соленого морского ветра. Почему-то вид игривых завитков очень сладко кольнул прямо в серде. Джердан с грохотом захлопнул сборник адских соблазнов и отложил его на стол. - Я забыл рассказать тебе про главный секрет успешного домохозяина. Вот ты готовишь мясной пирог, так? - он указал дулом в сторону духовки. - Так. - Лука ответил очень осторожно и на всякий случай сжал ладони в кулаки. Джердан подарил ему свою фирменную робкую улыбку. - А своим говори, что это лазанья. И так всегда. Понял? - Не очень, но я попытаюсь. Лука ответил Джердану кривой усмешкой и выкрутил на максимум колесико надрывающегося кантри-роком приемника.
О проблемах Совершенно бесповоротно ситуация вышла из-под контроля. Лука оттянул ворот футболки как делал это всегда, когда нервничал, и трясущимися руками набрал знакомый номер. - Ну же, Джер, возьми трубку. - тремор охватил все тело, Лука стал притоптывать ногой. Гулкий стук ступни по деревянному настилу неприятно проехался по и без того истонченной выдержке, поэтому Лука взял себя в руки и неподвижно застыл у окна. Трубка отвечала ему долгими гудками, Джердан на помощь не придет, оставьте свое сообщение после звукового сигнала. Последняя надежда расстаяла на глазах. Лука обиженно отшвырнул от себя телефон и уставился на источник своих проблем. Миленький пододеяльник из сотни крохотных яркий лоскутков не мог предположить, что может доставить неприятностей одним своим существованием, и потому продолжил скромно лежать на высвеченном вечерним солнцем полу. Эти разноцветные пододеяльники, казалось, плодились в кладовой на ровном месте, стоит только отвернуться, но маленький дом у маяка стойко хранил истинную тайну о привычке серьезного Тони Крооса успокаивать свои нервы за пэчворком из кусочков бесхозной ткани, которые ему любезно отдавали в ателье. Доселе Лука Модрич успешно справлялся с натягивагием себя на кого надо, но справиться с натягиванием чертового пододеяльника на огромное одеяло, целиком покрывающее кровать, он был не в силах. - Конечно, Тони, я смогу, нет проблем. - передразнил он себя. Видит Бог, Лука всегда пытался сдерживать свои обещания, но не всегда это у него выходило. Как же Тони успевал со всеми домашними делами, умудряясь еще при этом работать весь день? На душе заскребли кошки от осознания своей бесполезности. Внизу Тони гремел чем-то на кухне. Наверное, пытался отмыть последствия самодеятельности Луки, решившего зажарить цыпленка. Теперь у них нет ни цыпленка, ни сковородки. Он снова взял в руки пододеяльник, помял его и устало завалился прямо внутрь атласной ловушки. Сквозь ткань практически не пробивался солнечный свет, было темно, душно, пахло можжевельником и какое-то вдруг детское чувство овладело Лукой, словно он снова стал ребенком и сейчас играет в прятки со своими друзьями, а совсем скоро придет мама и позовет обедать. Сердце сковала тоска, Лука стал вновь впадать в практически позабытое состояние безнадеги. Бесшумно открылась дверь. - Что такое? - Тони, конечно же это Тони, мягко прошагал до валяющегося у кровати подозрительного кулька, осторожно потыкал в него ногой. Лука недовольно зашевелился. Его волшебный шатер сразу оказался варварски смят рукой немецкого рационализма. Тони прижал Луку к себе как есть - сонного, щурящегося от яркого света, - и нежно очень пригладил лохматые волосы, заправил взмокшие прядки за уши. Разморенный Лука обвил Тони за талию и утянул с собой на пол. - У меня не получилось. - тихо пробубнил ему в ключицу. Он не видел лица Тони, но по легкой вибрации его грудной клетки понял, что тот смеется. - Конечно. Мы с Гаретом всегда вместе одеяло продеваем. Лука вскинулся, однако вывернуться из крепкой хватки не смог. Вот так всегда, Тони жить не мог не подтрунивая над ним и привыкнуть к этому не мог ни Гарет, ни сам Лука. Оставалось только смириться и тихонечко мстить. Вот прямо сейчас. Лука примерился к шее. - Ай!
Гарет на Острове Гарет мерз. Погода на этом забытом миром острове под названием Остров мало чем отличалась от его родной, кардиффской: ветер дул так же сильно, тяжелые тучи прятали солнце, об острые скалы билось море, словно хотело само себя выбросить на гальку берега, подобно китам-самоубийцам. На фоне такой серости вся зелень выглядела искусственно-яркой, почти кислотной и даже редкие кусты желтых цветков зверобоя гасли на ее фоне. Это был изолированный мир черных камней и зеленого мха. Чайки летали над Островом так высоко, что Гарету приходилось прищуриваться, чтобы разглядеть безмолвные белые силуэты-галочки. Птицы облетали Остров и никогда не оседали на нем. Где-то вдалеке загремел гром. Гарет машинально пересчитывал в кармане оставшуюся мелочь, подавляя в себе дрожь. В последний раз он спал на позавчерашнем рейсе из Лондона в Брюссель, под глазами обозначились черные круги, лицо ощутимо похудело. От стресса Гарет не мог заставить себя съесть хоть что-то, еда вставала комком в горле. Истощенный, он не мог согреться даже в теплой парке, отчаянно хотел тишины и сна. С последними пунктами были небольшие проблемы. - Сынок, - Гарет вздрогнул, - про основные характеристики я тебе рассказал, с остальным разберешься сам. Методичку найдешь на приборной панели. Местный мэр – Джозеф, - казался добродушным малым, но кому как не Гарету было знать о обманчивости внешности. Гордость отца. Хороший мальчик. Ответственный ученик, подающий надежды спортсмен. Мужеложец. Мерзость. Проваливай из моего дома! - Старый Гилберт был хорошим смотрителем, но очень уж любил накатить после смен, да так и сорвался с утеса, идиот. Тело пока не нашли, – Гарета одарили грустной улыбкой. – Бедный Гилберт. Джозеф снял шляпу, посмотрел на беснующееся море. Гарету очень не хотелось прерывать момент чужой скорби, но холод ужом пробрался ему под одежду. Наверное, он простыл и его знобило из-за болезни. Он первым двинулся в сторону опечатанной двери, дернул за ручку, прошагал до конца короткого коридора, заглянул в ближайшую комнату. Дом был абсолютно пустым. - Всю мебель сгрузили в гараж, а кто-то растащил что-то себе. Я сообщу о тебе директору универмага, за мой счет все тут обустроим, не волнуйся. День перетерпишь? Или к нам пойдешь? Гостевая в твоем распоряжении. Гарет помотал головой, желая лишь быстрее остаться одному. - Какой ты холеный, сынок, - его потрепали за щеку, - у нас тут все приезжие сначала такие, а потом уже адаптируются. У Бена вон бухгалтер – немец. Вы похожи. Гарет считал чаек в уме. Раз-два-три-уходи-уходи. Джозеф услышал его мольбы и уехал, загрузившись в свой форд. Гарет перетащил из гаража старый матрас, керосиновую лампу и два широких покрывала. Он расположился в самой большой комнате на первом этаже, закутавшись, смотрел на покрытый трещинами потолок. Такие же трещины сейчас дробили его сердце и душу на части. Гарет завыл, впервые давая себе выплакаться за неделю и его, к счастью, заглушали раскаты грома, столь милостиво маскирующие его унижение.
Кродрибейлы, Остров-АУ, зарисовка о первом свидании Гарета и Тони (до появления Луки на Острове) Доктор Пеппер С самого начала все не должно было происходить подобным образом. Гарет впервые испытал стыд за свое так и не обустроенное жилище, когда пасмурным темным вечером на его пороге объявился Тони, одетый в безупречно выглаженный серый костюм и рубашку, застегнутую по самое горло, с укладкой зачесанной строго направо, всем видом производивший впечатление благоразумного до омерзения белого воротничка или даже мормона, для полноты образа которому не хватало лишь библии в руках. Такие не ходят в гости в непогоду к странным знакомцам и уж тем более не приносят с собой крепкое пиво в банках. Гарет очень нехотя посторонился, чтобы Тони смог войти, легонько прошла по телу волна предвкушения. Красивый мужчина в его доме, который сейчас сам навязывает свою компанию. Тони по-турецки уселся на матрас, скинул с себя пиджак, облокотился о стену и прикрыл глаза. Гарет завороженно смотрел на трепет длинных ресниц, на сжимающиеся и разжимающиеся кулаки. Тони устал. Гарет тоже. Он отказался от предложенного пива, открыл вместо этого баночку Доктора Пеппера и совсем робко сел рядом, будто бы случайно коснулся локтя Тони, задел ладонью бедро. Тот стоически игнорировал жалкие полунамеки, закидывая в рот куски сушеных кальмаров и рассказывая мерным тоном что-то о мертвых чайках на поверхности воды. Гарет уставился на покрасневшие от соли губы и смысл тихой речи до него доходил урывками. - Это место никого не отпускает просто так, – короткий глоток хмельной гадости. – Точно не хочешь? Тогда я выпью твою порцию. Остров? Не помню как здесь оказался. Тони вытянул ноги вперед, резким жестом расстегнул верхние пуговки белой рубашки и голова его устало свесилась на грудь как бутон погибающей розы. Он был очаровательно сонлив и если бы не запах пива, от которого Гарета даже немного мутило, он бы точно сделал что-то плохое, чего обещал себе не делать больше никогда. Он привычными движениями зажег керосиновую лампу, к которой очень привязался за короткое время, нерешительно посмотрел на гостя. - Тони, ты спишь? Тони раздраженно мотнул головой, вяло вырвал из рук Гарета вишневую газировку, отпил совсем чуть-чуть и завалился прямо на него, плотно прижимаясь своей гладкой щекой к щетинистому подбородку. Гарет аккуратно прижал его к себе так бережно, будто прикасался к мине, мягко пробежался пальцами по позвоночнику, умирая на месте от нежности и счастья. Укладка Тони окончательно испортилась, взлохматилась, светлые волосы мягкими иглами щекотали Гарету шею и ее же грело теплое дыхание. Теперь он держал в руках не высокомерного бюргера, не машиноподобного работника канцелярии, а просто Тони Крооса, человека, оказавшегося в одной с ним лодке. Тони покачивался на волнах блаженной дремоты в объятиях своей персональной утопии, которая так неожиданно встретилась на Острове и которую он не собирался так просто упускать. Он заставил себя поднять голову и Гарет будто бы ждал этого момента, чтобы поцеловать его коротким, робким и совсем детским поцелуем. Тони прикрыл глаза от нахлынувших чувств и, неожиданно, смущения. Он потянулся было вслепую за новой порцией любви, когда вдруг ему прямо на нос шлепнулось что-то холодное и сухое. И еще. И еще. Гарет спешно принялся стряхивать с него комками осыпающуюся с потолка штукатурку. - Сначала сделаем ремонт, а потом уже разберемся со всем остальным, – отрезал Тони и вырубился на руках Гарета как есть – довольный, лохматый и в белой пыли. Гарету оставалось только накрыть их одеялом и убавить яркость керосинки.
зарисовка о совместной жизни кробейлов (до появления Луки) Чайка Как-то поздно и не очень своевременно Гарет понимает – Тони странный. «Ебнутый» - честно говорит его рациональная часть. «С неповторимыми особенностями!» - поправляет его другая, влюбленная в Тони по уши половина. Он спустился с маяка ранним утром, едва только появился намек на скорый восход солнца, а густой туман начал тихонько рассеиваться. Неслышно прикрыл за собой дверь, сбросил тяжелые сапоги у табуретки, которую перетащил из гаража, наскоро умыл лицо в умывальнике, поскреб ногтями густую щетину. - Сойдет. Тони лениво поднял голову от подушки на несколько секунд, улыбнулся пересохшими после долгого сна губами и вновь завалился на матрас, натягивая одеяло повыше. В один вечер Тони просто перетащил все свои вещи в этот сарай, гордо зовущийся жилой постройкой, и нагло обосновался в нем, будто не ожидая возможных претензий. Гарет был не против приятного сожительства, но такой стремительный поворот событий немного сбивал его с толку и внушал много сомнений, что для его неспокойной души было нежелательно. Он отчаянно жаждал тишины и умиротворения от Острова, вместо этого получая паранойю и косые взгляды на бледных до какой-то трупной серости лицах местных жителей. Гарет не хотел быть чужим, но был им, как и Тони. Им необходимо было держаться вместе, им это было предначертано судьбой, чтобы выжить в этом странном месте. Но Тони, который казался таким славным, хорошим и надежным тылом, вдруг стал проявлять свои неприятные замашки, раздражающие и выматывающие. Конечно, все было бы слишком просто, Тони – не подарок и не награда за страдания, Тони – возмездие за несуществующие грехи. Он мог кричать без причин. Мог швыряться и без того скудными запасами посуды, мог уходить в ливень неведомо куда. Гарет догадывался о причине таких перепадов настроения, но не хотел думать о том, что идеальный, такой прекрасный и созданный будто специально для него Тони имел такие …привычки. Гарет украдкой разглядывал его руки, шею, проводил пальцами по щиколоткам, однако никаких уплотнений на коже не замечал и спрятавшихся вен не цеплял взглядом и не ощущал прикосновениями. Гарет уже видел опустившихся на самое дно людей с черными кругами под дикими голодными глазами, толпой приходивших в церковь его отца, надеясь на спасение Бога, цепляясь за последнюю соломинку. Отец никогда им не отказывал, а сам Гарет испытывал тщательно скрываемую брезгливость. В его голове друг за другом вставали на место куски головоломки, открывалась чужая(или уже нет?) грязная тайна. Тони был наркоманом. Возможно, его отправили на Остров безутешные и уставшие родители, избравшие стереть из своих жизней непутевого сына. Гарет не мог их винить. Он деликатно опустился на самый край матраса, погладил почему-то холодное плечо Тони в нелепых черных татуировках и тот смешно дернул уголком рта, так и не просыпаясь полностью. В груди приятно потеплело. - Кто такой Ману? – самое время задавать нужные вопросы, о которых Тони потом все равно не вспомнит. - Брат. - Как давно ты на Острове? - Два месяца. - Тебе здесь нравится? - С тобой – да. - Ты кололся? – несмотря на почти полную уверенность в своей мысли, Гарет все равно мечтал услышать отрицательный ответ. Тони молчал. Глубоко выдохнул. И Гарет решил не мучить его распросами. Пока. Они засыпали всегда порознь, но потом во сне Гарет всегда вжимал в себя Тони крепко и иногда до синяков. Сегодня все пошло не по привычному укладу. С закрытыми глазами Гарет слышал, как Тони заворочался в постели. - Möwe, - прошептал он с восхищенным придыханием. - Da ist eine Möwe, Gareth! «Умоляю, заткнись» Но Тони уже заметался по комнате, топая громко ногами и лишая всякой надежды на сон. Гарет яростно ударил кулаком в подушку и пропустил тот момент, когда хлопнула входная дверь. - Черти тебя дери, там же туман! Еще нельзя! Но Тони уже шел прямо к обрыву.
Теперь враг приходит за Лукой. Как с этим справится Тони?
Экс-пацифист Маркос неловко потоптался на пороге, одернул рукав твидового пиджака, бегло пригладил челку(на пальцах гадко осел липкий гель), дотронулся до заряженного, снятого с предохранителя пистолета. Маркос долго готовился: старательно работал с репетиторами, гася свой испанский акцент и заменяя его на датский, засиживался в библиотеках, перерывая тонну ненужной для его обычной жизни информации про птиц Северного моря и разглядывал снимок с его целью так часто, что твердая глянцевая бумага размякла по краям до состояния ветоши, а инициалы «L.M» стерлись полностью, оставив после себя заметные чернильные кляксы. Ребро правой ладони Маркоса измазалось в них, как и манжета рубашки, но оттирать грязь он не спешил – эти детали положительно влияли на реноме неуклюжего студента зоологического университета, что ему играло на руку. Два месяца назад отец показал ему фотографию худого мужчины с тяжелым пытливым взглядом и бросил всего два слова: - Крысу убрать. И Маркос подчинился, будто бы у него был выбор поступить иначе. Он любил предсказуемость, систему и последовательность, а в его разуме, холодном и расчетливом как машина, не было места для хаоса и лишних эмоций. Маркос не сомневался в своих способностях и актерских навыках, это задание должно было пройти по верному и истертому алгоритму, который никогда его не подводил. Маркос – чистильщик, как и его отец. Перед отлетом он в последний раз посмотрел на изображение Луки Модрича и, брезгливо подхватив двумя пальцами снимок, бросил его в камин.
Остров был красив. Маркос с наслаждением впитывал в себя запах йода, пьянящую сладость спелой черешни и ненавязчивый аромат растущей просто везде мяты. Море обступало каменистые берега со всех сторон и Маркос думал почему-то о Алькатрасе. Идеальное место для пряток, идеальное место для охоты на опасного хищника. День был теплым, так что припасенная парка не понадобилась и Маркос добрался к маяку налегке, лишь несильно оттягивал плечо пустой тубус. Дверь ему открыли почти сразу, - после третьего стука, - и Маркос даже не успел поправить спавшие с переносицы роговые очки с нулевыми диоптриями, сразу пахнула в нос приторность горячего шоколада. Вспомнилось детство. - Тони Кроос, как понимаю? Я звонил Вам по поводу снимков. Я Себастьян. – Маркоса бросило в дрожь. Тони оказался в жизни еще красивее, чем на размытых снимках в местной газете. «Приезжий немец в восторге от нашего Острова», «Кроос в очередной раз взял награду на фотовыставке». Тони не портили ни лохматые пряди, свисающие на глаза, ни старый затасканный свитер и дырявые на коленях джинсы. С ним Маркосу хотелось бы попить холодного пива в баре или фотографироваться на фоне штормового неба, но никак не хотелось его…ликвидировать. Ненужный свидетель. Тони улыбался ему самыми уголками рта и смотрел с доверчивым любопытством. В руках он держал простую белую кружку, из которой он отпил широким глотком. - Не стой на пороге, Себастьян.
И Марко оказался на маленькой, но до ужаса уютной кухне. Тони заботливо поставил перед ним вторую кружку с напитком, придвинул тарелку со снэками и горячо поблагодарил за честь быть консультантом при написании дипломной работы. Говорил он почему-то полушепотом. - У них чуткий сон, не хочу разбудить. – ответил Тони на незаданный вопрос, слегка краснея щеками. Сердце Маркоса сковало противное чувство. А Тони уже вовсю заливался о наглых чайках и одном-единственном на весь Остров альбатросе, огромного и белоснежного, которого кроме самого Тони никто не видел, даже смотритель этого маяка. - Он прекрасен и будто не из этого мира. Зрачки Тони расширились. Маркос любовался и практически не вслушивался в смысл его речи. Изредка он вставлял что-то и поддерживал Тони в немного бредовых высказываниях, а тот расцветал от незамысловатой похвалы и кидал на Маркоса взгляды, полные обожания. Он был как ребенок, который дорвался до всех сладостей в магазине. Бедолага. Наконец Тони отвернулся к раковине, бегло сполоснул кружку и налил в нее воды, жадно отпил. Маркос подумал, что тому редко выпадала возможность с кем-то поговорить. «Идиот этот Лука», - вынес он вердикт. «Я бы слушал тебя вечно». Маркос грустно улыбнулся и достал дрожащей рукой пистолет, прицелился в чужую спину. Широкий свитер немного сполз с плеча Тони, трогательно его оголяя и демонстрируя черные татуировки. Они были так неожиданны, что Маркос замешкался. - Вы очень приятный слушатель, Себастьян. И Маркос резким движениям засунул оружие под пиджак, локтем зацепив неаккуратно кружку с еще горячим и нетронутым напитком. Колено и живот моментально ошпарило и он большим усилием воли смог сдержать вскрик, болезненно шипя от боли. Тони сразу метнулся к нему с полотенцем в руке, без церемоний принялся утирать мокрые пятна. Он был так близко и так обеспокоенно глядел Маркосу прямо в глаза, что перехватывало дыхание. Момент был очень интимным. Рука Тони будто бы ненадолго застыла напротив портупеи, но потом уверенно пошла выше. Маркос напряженно застыл и сразу расслабился. Вроде не заметил. Зато Маркос увидел на безымянном пальце Тони тонкую полоску из платины, криво спаянную, неровную, но все равно очень украшающую ее владельца. Но его смутило вовсе не это. Это же кольцо было на том самом снимке с Модричем, этой балканской крысой. Маркос взвыл внутри себя. «Как он смог окольцевать тебя?!» Тони отложил полотенце. - Все нормально? – мягко погладил по спине. Кольцо жгло кожу через ткань. – Тогда пойдем в гараж, мои снимки там. Уже у выхода Тони замешкался и ушел обратно на кухню: «В горле пересохло, я тебя догоню» Маркос нагнулся завязать шнурки на туфлях и наткнулся на черные ботинки на полке, маленького размера и сразу было понятно чьи они. - Ты меня обманул. – тихо сказали за спиной, а затем Маркоса ударили по голове. Ангелоподобный Тони быстро сбрасывал с себя маску, превращаясь в чудовище. - Ты пришел забрать их у меня, - Тони столкнул Маркоса на пол, уселся сверху. – А я тебе поверил, - нащупал под чужой одеждой пистолет, разрядил и отшвырнул к лестнице. Вокруг лежали осколки кружки. - Я против насилия, - со слезами оправдывался Тони, - Но я должен защищать. В руке он держал нож.
Гарет проснулся от сильного тормошения за плечо. Лука смотрел на него страшными глазами, прижимая палец ко рту. Что-то ужасное вновь случилось в их доме. Вместе они тихо спустились вниз и синхронно застыли: Тони сидел прямо у входной двери, тихо рыдая в окроваленный пиджак незнакомого, совсем еще юного парня. Гарет успел поймать пошатнувшегося Луку. - Звони Джердану. Срочно. Лука не двинулся с места.
Он стоял у большого окна пятничным ночером и глядел блеклыми глазами на прорезающие черное небо белые вспышки.
Его вовсе не удивляли постоянные ливни на Острове, его поражала собственная скупость и желание отложить неотлагательное на следующий раз. Конечно, будь у Тони своя машина, то не было бы и проблемы добираться в грозу до отшиба на западе острова, где практически одиноко стоял маяк. Дом.
Не нужно было бы постоянно дергать Джердана, этого золотого человека, не нужно было бы ночевать в кресле в пыльном кабинете в компании сотен нудных книг и доживающего свой срок старого компьютера.
Личный автомобиль решил бы много проблем, но едва Тони принимал решение о покупке, так сразу в его дурную голову лезли противоречащие мысли. Он вспоминал о том, что содержание тачки влетает в копеечку, что на Острове приличный транспортный налог, что в лужах здесь застревают даже грузовые фуры и наконец то, что он, Тони, прав водительских не имел и не имеет и есть они только у Луки. Да и в гараже места не было, поскольку тот годами забивался разной ненужной мишурой, от которой избавиться было жалко.
Так или иначе, но сейчас Джердан был пьян похлеще местных рыбаков в день зарплаты, таксистов на Острове никогда не наблюдалось, а пешком идти в такую погоду было равносильно самоубийству.
Тони грустил, рисовал на стекле неприличные изображения(все равно никто не поверит, что это был он) и немного ревниво думал о наверняка наслаждающихся уединением Луке и Гарете.
Это чувство разъедало его изнутри и было оно незнакомо и жестоко, бившее по его душе раскаленным металлом.
До этих смутных времен он никогда и никого не ревновал в своей жизни, даже когда брат задерживался у своего босса на ночь или когда Лука переборщил с медовухой и зацеловал Джердана едва не до синяков(и убегал потом от Юргена). Нет.
Ныне ему была невыносима сама мысль, что два его любимых человека могут скоротать свой досуг и без него.
Тони хотел быть незаменимым и любимым, хотел быть центром чьей-то вселенной, как Йоги для Ману, как Джердан для Юргена.
Он хандрил.
Кабинет сотряс очередной раскат грома и настольная лампа, коротко мигнув пару раз, потухла. Тони окружила вязкая темнота и резкое появление кого-то он скорее ощутил, чем услышал звук приближающихся шагов.
Его сердце затрепетало и в груди сладко екнула надежда: «За ним приехали!»
«Гарет? Лука?»
За спиной молчали и Тони разворачиваться не спешил. Почему-то он не мог идентифицировать посетителя, но твердо знал, что он в комнате не один.
Неожиданно и резко мокрые руки обвили его торс и шею опалило холодным и неровным дыханием. Тони накрыл пальцами чужую ладонь, совершенно не узнавая ее владельца, но все-же не отталкивая. Терзающее его любопытство усмирило вопящую об опасности во все горло интуицию, как вдруг ледяные пальцы гостя скользнули под рубашку, неуверенно огладили плоский живот и будто-бы в немом вопросе застыли у пряжки ремня.
Тони привык к тому, что в постели с ним Лука азартен и агрессивен, а Гарет нежен, но очень настойчив и сейчас он не признал в заискивающих прикосновениях никого из них, а потому моментально вырвался из слабой хватки и метнулся к двери.
Ему еще не было по-настоящему страшно, но паника и инстинкт самосохранения дружно гнали его на улицу, пусть в дождь, только бы подальше от угрозы, и угрозы опасной.
Но дверь оказалась заперта с другой стороны и выход был отрезан.
Тони развернулся лицом к столу и почившая было лампа робко вспыхнула, точечно высветив капли воды на темной столешнице и валяющиеся на стопке документов нелепые черные очки с пробитой линзой. В неосвещённой части кабинета смутно различался силуэт высокого человека и это был явно не Гарет.
Ужас стал медленно затапливать сознание Тони, как вдруг все вновь залило темнотой и теперь на него в упор глядели два светящихся голубых глаза.
Нечто сначала склонило свою голову на левое плечо, потом на правое, а затем, одарив Тони голодным во всех смыслах этого слова взглядом, прыгнуло на него так, как прыгал бы гигантский кузнечик.
Тони закричал и проснулся.
Лампа продолжала светить, гроза набирала обороты, а над столом нависал хмурый и непривычно серьезный Юрген.
- Паршиво выглядишь, - честно признался он и Тони едва не бросился тому на шею от радости и облегчения.
От кошмарного сна он весь взмок холодным потом и немного дрожал, и почему-то видеть ни Гарета, ни Луку ему совсем не хотелось. Эту ночь он проведет в доме главного врача всего Острова.
Юрген уже раздраженно топтался у лестницы, поторапливая и ворча себе под нос, пока Тони запихивал свой мобильник в стол и щелкал выключателями. Надев на ходу пиджак и напоследок мимолетным взглядом окинув кабинет, он громко хлопнул дверью и валяющихся на полу роговых очков не заметил.
Was ich liebeЕго голова готова была разорвать черепную коробку подобно выламывающему банки перебродившему вишневому самогону, которые Джердан на первых порах своего нелегального дела хранил неправильно. Боль совершенно нещадно пронзала его в виски, давила в основание шеи и выжигала острыми иглами глазницы, подкидывая неоптимистичные идеи, включавшие в себя пистолет, веревку и бритву, но Джердан гнал их все от себя, тихонечко отгоняя рукой как невидимых мух. Тони сидел напротив него с невероятно разбитым видом и привычные уже темные круги под его глазами сейчас налились алым, удачно сочетаясь с полопавшимися сосудами на белках и в другой момент Джердану было бы жутко глядеть на светлые радужки в обрамлении кровавых линий, но сейчас ему было не до этого, как и до очередной ссоры в доме смотрителя маяка. Будто бы у него своих проблем не бывает. Будто бы одного прощения хватает, чтобы залечить старые сердечные раны. Джердан должен был знать если не все, то многое. Это было частью дела всей его жизни, чем-то естестественным и постоянным, не заставляющимся задумываться о необходимости оного. Так, Джердан знал о состоявшемся вчера ровно в шесть вечера по Гринвичскому меридиану бракосочетании Марио в одной из церквей Загреба. А еще он знал, что спутница его была родственницей Луки, его лучшего друга. Спустя большое количество лет Джердан вовсе не претендовал даже на самое маленькое место в сердце своей первой любви, а потому его поразил собственный шквал эмоций отчаяния и обиды. Обиды на Марио, посмевшему забыть его, обиды и гнева на Луку, чья глупость и неопытность срубили когда-то на корню его шанс на счастливую и беззаботную жизнь. Как-то Лука взял ладони Джердана в свои и, проникновенно глядя прямо в глаза напротив, искренне и очень тихо попросил у него прощения, даже и не надеясь на него. Но Джердан простил, назвал его своим лучшим другом и спрятал выступившие слезы в тощем плече, клянясь самому себе быть верным этому человеку так, как верен ему был Юрген. Лука тогда шептал ему слова утешения на ломаном немецком, касаясь сухими губами уха Джердана и поглаживая по спине. Его постигло раскаяние за содеянное и Джердан остался удовлетворен.
С тех пор они не возвращались к этому разговору, предпочитая поверхностные беседы, шумные попойки и совместные рыбалки в лесу каждую неделю. Юрген был доволен, а Лука наслаждался счастливейшими временами в своей тяжелой жизни. Но одна маленькая весточка серпом ударила по внутреннему миру Джердана, стирая из головы все данные им и ему обещания и вытаскивая на поверхность то старое и самое больное. Джердан тогда швырял в диком приступе гнева стулья, а затем выпил в одиночку практически половину запаса своих настоек, после чего валялся в небытии на холодном полу погреба. Юрген силком утащил его в дом, поставил капельницу и оставил в одиночестве, не сказав ни слова. Они и сегодня не разговаривали и даже сильнодействующее обезболивающее Юрген передал Джердану через Тони, а сам занялся машиной. После пары таблеток и кружки крепкого чая жить стало гораздо легче, Тони попросил у Джердана телефон и вышел поговорить в другую комнату. Выглядел он даже хуже похмельного него, словно всю ночь подвергался пинкам совести и гопоты. Оставшийся в одиночестве Джердан принялся грызть пресные хлебцы, запивая их водой и остатками пива Юргена. На улице послышалась возня и Джердан вышел за дверь как есть – в одних спортивных штанах, босой и присосавшись к бутылке. На пороге Лука в огромном дождевике прижимался к безучастному Тони как большая серая пиявка, пока тот стоял солдатиком, побелевшей от напряжения рукой сжимая смартфон Джердана и смотрел куда-то в даль на светлеющее после грозы небо и слабо пробивающееся сквозь перистые облака лучи солнца. Тони принял для себя решение и собирался озвучить его прямо сейчас. Разговаривавший было с Юргеном лохматый Гарет замер и обеспокоенно посмотрел на застывшую парочку. Лука замотал головой в стороны, открещиваясь от страшной догадки. - Нет-нет-нет… - шептал он севшим голосом. Джердан равнодушно глядел на разворачивающуся драму и цедил пиво. Тони грубовато отцепил от себя Луку и сказал: - Я возвращаюсь в Берлин. А потом скрылся в доме. Гарет огорошенно посмотрел на захлопнувшуюся дверь, быстро взял себя в руки и невозмутимо вернулся к беседе, будто ничего особенно не произошло. Ничего страшного, Тони еще передумает. Он не сможет их бросить. Он не сможет без них. Лука так не думал. Он кинулся было за Тони, но остановился и безнадежно посмотрел на Джердана. - Помоги мне, - кричал его взгляд, - я так нуждаюсь в тебе. Джердан не мог. Он допивал пиво и думал совсем о другом.
Кродрибейл-раммфан мы тебе тут Остров принесли и куски диалога, чтобы хоть немного понять суть происходящего. Раз кродрибейлы Есть два анона...B - очень хорошо и очень грустно! аж до слёз ужасно жаль Джердана, который утонул в боли и обиде ты очень хорошо описала его состояние, так, что захотелось завернуть Джердана в одеялко, налить рассолу, обнять и поплакать вместе ((( ясное дело, ему не до Луки сейчас. наверное, где-то в глубине души Джер немного злорадствует даже, хоть и неосознанно, - он оплакивает свою потерянную любовь, и Лука вот-вот потеряет свою (и так ему и надо). Джер - добрейший человек, но ему так плохо сейчас, что в кои-то веки ему просто не хватает сил на великодушие и сочувствие.
A - Ты меня поняла! В Джердане сейчас проснулся садист и на страдание Луки ему смотреть приятно, хоть и совестно Он думает о Марио Хочет увидеть его вновь, хочет быть с ним Он забывает Юргена
A - Лука после заявления Тони умирает на месте и воскрешает вновь, полностью убитый и растерянный. Почему Гарет не помогает ему? Почему Джер так равнодушно смотрит? Как Тони может бросить его?! Лука готов рыдать.
B - но слёзы не приходят, застряли в горле битым стеклом Ему страшно, плохо и больно, и он не знает, что делать Его выстраданное счастье рассыпается на глазах, и он ничего не может сделать
A - Гарет на Тони будет сердит "Повел себя как ребенок!" Он его очень любит И очень скучает Но у него тут Лука крышей едет И на работе проблемы Штормы участились, с Островом странности Днем темно как ночью, маяк не гаснет никогда Лука виснет на его локте и преследует Джердан не берет трубку, тонут судна Юрген сутками в клинике Все на нервах, Лука оставил Гарета в покое после разговора на повышенных тонах Он начал сближаться вновь с Джерданом и всю свою боль влил в самоотверженную заботу о нем И когда их дружба после всех испытаний стала еще крепче, чем была Лука вновь зациклился на проблеме. Он стал пить Джердан покинул Остров, чтобы (поговорить с Марио) вернуть Тони Но из-за непогоды застрял между странами И ни туда, ни сюда А Лука уже близок к концу и Гарет не справляется И дальше как ты говорила?
B - передоз и кома всё совпало роковым образом - Юрген в клинике, Джер застрял где-то в аэропорту, Гарет днюет и ночует на маяке Лука остаётся один как раз тогда, когда этого никак нельзя было допускать но никто не думал, что такое случится и Гарет, и Юрген недооценили глубину пропасти, в которую катился Лука Лука слишком долго был опорой и поддержкой Гарета, и тот так до конца и не осознал, насколько Лука сейчас слаб, во всех смыслах - и телом, и духом Масштаб проблемы осознавал только Джердан, потому и поехал за Тони убитого горем Луку алкоголь уже не берёт Гарет как назло занят на маяке - шторм и чрезвычайная ситуация с тонущим судном Лука немного не в себе, уже пьян, но боль не проходит и в отчаянной попытке забыться Лука принимает какое-то снадобье из запасов Юргена алкоголь+наркота - плохое решение результат - кома в другом месте Лука дал бы дуба, но Остров - непростое место и Лука завис между сном и явью, застрял
A - Гарет сначала решил, что Лука заснул прямо за столом Перепил и отключился Пытался растормошить, разбудить Сдвинул ногой в ботинке осколки разбитой кружки, которая принадлежала когда-то Тони Погладил Луку по волосам, приподнял за торс, ведь - боги, как он хочет спать, - у него так мало времени на отдых, а тут этот с ума сходит Гарет знал что Тони вернется Почему Лука этого не понимал? Но Лука так и продолжал висеть, обмякнув в его руках Слабо дышал и посиневшее лицо Гарет заметил только сейчас Он растерялся Лука еще не мертв, но уже близок к этому
A - У меня опять идея Как Тони приходит в себя у брата Йоги очень мягок и заботлив, Ману слишком навязчив и упорно клюет по свежим ранам - Я же говорил! Я же *старше, умнее, адекватнее* тебе добра желал, бестолочь! И Тони теперь живет в роскошном доме с современной обстановкой Стрижется у барбера, носит снова бренды Играет в теннис, пропитывается хьюго боссом Обязательные посещения врача, принудительные медитации, сеансы гипноза Остров кажется ему чем-то нереальным и забытым, а Двое - эээ, кто это? Тони не помнит лиц и имен Иногда ему мерещится флер древесного парфюма Иногда он чувствует бриз морского ветра Ночами он вдремоте ждет, что кто-то большой прижмется к нему со спины, а кто-то поменьше уткнется ему в грудь и закинет свою ногу на его бедро Тони не помнит и вспоминать боится У него есть Джессика, которая так нравится его брату У него есть большой дом и дорогая машина У него работа в одной из "легальных" компаний Йоги У Тони есть все, но у него нет самого важного. Что-то разрывает его сердце на части и лишает покоя. Но его врач лишь довольно кивает, а Ману лучится счастьем. Это значит, что все в порядке и все идет как надо.
B - как душераздирающе это всё выдуманный мир пряничный домик не настоящее счастье, фальшивое спокойствие
A - Лука ценой своей жизни попытается вернуть Тони А тот должен будет отвоевать его у самой смерти. Опять.
B - только в этот раз будет сложнее Лука слишком травмирован, слишком далеко ушёл и потерялся в своих кошмарах
A - Лука сам не захочет возвращаться? А еще Гарет будет в ярости - Это все из-за тебя! Ему кажется, что Лука любит Тони гораздо больше
B - но он ошибается просто перед Тони у Луки огромное чувство вины - Ты обещал, что не оставишь его! Ты клялся, что не уйдёшь!
A - И Тони прорвет на крик Его спокойствие слетело и разбилось о колкие и правдивые слова Гарета Он обещал защищать Луку. Он обещал быть с ним до конца. А что в итоге? Лука лежит в клинике на белых простынях, утыкан трубками как еж и не собирается просыпаться Джердан ночует в его палате А Гарет обессилен. Тони уходит в клинику и засыпает у кровати Луки И попадает в его страшные сны Он видит черноту океана и жутких монстров, он видит силуэт Луки и никак не может до него добежать Под утро Тони просыпается. Лука лежит с закрытыми глазами. Но он держит его за руку. Это чудо. Тони понимает, что движется в верном направлении.
B - Теперь Тони каждую ночь засыпает рядом с Лукой и пытается найти его, дотянуться, выловить из мутной мглы Лука хочет вернуться, но он совсем потерялся, ему невыносимо страшно, и он бежит-бежит-бежит, пытается спрятаться в этом призрачном мире он видит себя ребёнком
A - Тони Сейчас знаешь что Ой, я это точно напишу Будет отдельная ветка для меня Гарет получит Луку, Лука получит второй шанс.
B - как один из вариантов развития событий?
A - Да У Тони огромное чувство вины И он должен спасти Луку любой ценой Как знать, вдруг ему с Гаретом будет лучше?
Ч-в-ч Маленький Лука был не по годам сообразительным и ответственным ребенком, спокойно принимающим правила и особенности иного мира, не пытаясь бастовать против них или выкручиваться, придумывая пятое колесо. Чуть больше одной вечности он был предоставлен самому себе в небольшой темной комнате, выход из которой был неприкосновенным и опасным. Единственным источника света была негаснущая никогда керосиновая лампа, потрескивающая и издававшая противнейший химозный запах, к которому Лука никак не мог привыкнуть. Очень часто крохотный огонек готовился будто бы угаснуть, начиная хаотично плясать внутри стеклянной колбы, пытаясь вырваться наружу и тогда Лука бросался неумело крутить винт, умоляя огонь не уходить и побыть с ним еще немного времени. Лука знал – не будет огня и чудовищам-вне-комнаты будет нечего бояться. Лука видел их, этих уродливых человекоподобных созданий, передвигающихся на четырех конечностях и лязгающих когтями в закрытую дверь напротив его кровати. В особенно голодные ночи они заглядывали в единственное окно в комнате и находя Луку выцветшими склерами, принимались биться мордами о стекло и душераздирающе выть. Раз за разом на окне распускалось все больше трещин и огонек в лампе дрожал все сильнее, но Лука все равно подносил ее на вытянутых руках прямо к стеклу и чудовища-вне-комнаты отскакивали в темноту, истошно визжа. Лука заклеивал трещины пластилином и вновь садился у лампы. Он никогда не спал и не ел, не отвлекался на игрушки из старого деревянного ящика, не подходил к двери. Он следил неотрывно за огоньком и ждал новой вечности. Чудовища-вне-комнаты тоже следили за ним, ожидая мгновения слабости Луки когда тот заснет и не сможет больше следить за пламенем и вот тогда их уже ничего не удержит от долгожданной трапезы. Лука чертил по пыльному полу защитные руны и молился так, как учил его человек с именем на букву Г – искренне, вежливо и с большим уважением. Быть может, кто-то наверху услышит его слабый шепот и спасет от страшной участи быть разорванным чудовищами-вне-комнаты. Порой Лука рыдал от страха, когда длинные черные когти появлялись из-под двери и царапали по полу в поисках добычи. Лука кричал и угрожал спалить все к чертовой матери, если твари не оставят его в покое и те слушались. Пока. С каждым разом они становились наглее, уже не так боясь очищающего пламени и воплей маленького человека. Лука это знал, ждал худшего, молился и следил за огнем. Оставалось совсем немного времени. Появления в комнате человека-в-черном буквально на пустом месте он заметил не сразу, а потому сразу завопил от неожиданности. Человек-в-черном покачал головой и прижал палец к губам. Лука крепко притиснулся к горячей лампе, выкрикивал громко молитвы и забивался ползком в самый угол комнаты между шкафом и стенкой. Человек-в-черном надвигался на него медленными шагами и вытянув перед собой руки. В окно заскрежетали. Лука зажмурил глаза в диком страхе и приготовился ужасному, но вместо расправы ощутил упругий отскок от своей ноги. Человек-в-черном ловко перегонял мяч, так увлекательно и эффектно играя с собой, что Луке стало немного завидно - человек-в-черном совсем не боялся чудовищ-вне-комнаты и не утруждал себя заботой о огне и о будущем. Лука немного успокоился и принялся с любопытством следить за разворачивающимся перформансом. Человек-в-черном развлекался в течении некоторого времени,после чего передал точный пас прямо под ноги Луки и беззвучно рассмеявшись, жестами предложил присоединиться в игре. Лука словно ждал этого с самого начала. Он отважно вступил в жесточайшею борьбу за мяч, ведь человек-в-черном совсем не давал ему послаблений и очень скоро устало завалился на пол, тяжело дышащий и покрытый испариной. Его вдруг мягко огладили по лицу холодной ладонью, утерли пот со лба, взъерошили ежик коротких волос. Лука с наслаждением подставился под ласку и спросил по-хорватски: - Ты ангел? Человек-в-черном кивнул и устроил голову Луки на своем бедре, продолжая водить пальцами по его лицу, надавливая легко на веки. - Ты не можешь говорить? Ангел замотал головой в стороны. - А ты можешь меня спасти? Ему не успели ответить, как стекло противно заскрипело от сильного удара с другой стороны. Лука вскинулся и прижался к Ангелу, дрожа как осиновый лист. Ангел поднялся с пола, крепко удерживая Луку на своих руках и тот немного успокаивался от стойкого ощущения безопасности. От Ангела приятно пахло тимьяном и немного ладаном, он покачивал Луку в объятиях и шел к двери. Лука не пытался противоречить ему, ведь он был уверен, что добро всегда побеждает зло и никакие страшные твари божественным созданиям вреда не причинят. Он всецело доверял ему. Дверь распахнулась и Лука заснул.
Просыпался он уже в своем взрослом теле и его медленно затапливало осознание и узнавание. Тони - а это был он, конечно же он! – терпеливо ожидал пока с Луки схлынет первая волна шока. Подумать только! Он спустился за ним в иной мир и выцарапал прямо из-под носа населяющих это место тварей! Но как? Живым людям сюда не попасть. - Что ты натворил, Тони? – Лука вцепился в его рубашку. Тот не отвечал. Он стоял у другой двери, на этот раз являющейся выходом из дома, а позади них был длинный коридор, через который, видимо, Тони его и пронес. Остался последний шаг к свободе, но Тони почему-то медлил. Лука уже слышал топот рыскающих в поисках еды тварей и понимал, что тянуть с побегом нельзя. Тут Тони развернулся к нему и посмотрел очень печальным взглядом, жадно рассматривая его лицо, словно пытался запомнить Луку таким, какой он сейчас есть. Он что-то говорил ему, но с губ его не срывалось ни звука, зато с глаз лились слезы. «Я люблю тебя» - разобрал Лука. Он все еще ничего не понимал. - Они найдут нас! Пора бежать, любимый мой, пока не стало слишком поздно! Давай! – Лука взял Тони за руку и распахнул дверь. За ней он увидел Остров. Увидел больничную палату, мелькающие лица Джердана, Юргена, Гарета и даже Марко. В груди затрепетало от счастья. Но Тони все никак не двигался и Лука настойчиво стал тянуть его за собой. Его рука спокойно вошла в портал, но вот Тони…Тони… Тони натыкался на невидимое препятствие и не мог выйти за пределы дома. - Боже мой, нет… - Лука обхватил голову руками. – Я не уйду без тебя! Взгляд Тони был одновременно насмешливым и безнадежным. Он прижался губами к губам Луки, вкладывая в поцелуй всю свою любовь, боль, тоску и обещание помнить о нем всегда. Чтобы попасть сюда Тони заложил свою бессмертную душу, а чтобы вывести Луку на свободу он должен остаться здесь вместо него. Лука не хотел отпускать Тони от себя, не хотел разрывать этот отчаянный поцелуй, но Тони все решил за него – ослабил бдительность и сильным толчком в грудь вытолкнул за дверь.
С мокрыми от слез глазами он оказался на больничной постели. Ему сразу же кинулся на шею карауливший рядом Джердан, а Лука лишь громче зарыдал, не имея никаких сил рассказывать о случившемся. Он принимал утешения от своего лучшего друга, ничего не видя от слез и сжимая в кулаке огромное белое перо.
Дорогие сораскурщики, это пиздец, но пиздец не фатальный. Можно курить и дальше, можно творить. Гарет может оказаться далеко, но жив, здоров, будет играть, да и Кродричи еще попепелят, так что все еще не так плохо. Расстояние - препятствие, но преодолимое при желании. Мои дорогие, не унываем!
Остров. ЗаключениеЛука целый год не приходил сюда. Обдуваемое ледяном ветром побережье услышало его долгожданное появление, укоризненно ответив неприветливым ударом морских волн по гальке совсем близко к ногам. Осенью пляж переставал посещать даже закаленный Гарет, но у Луки был важный повод прийти на него именно сейчас, в столь раннее, предрассветное время. Он посмотрел на чистый горизонт. Оглушительно шумели стаями проносящиеся мимо птицы, которых не пугал одинокий человек на серых камнях. Непроснувшийся городок не знал о его вылазке. Сейчас Лука мог смело заявить, что он (да и не только он) сильно изменился за это время. Стал спокойнее, терпимее, учился слушать других и заглушать свой эгоизм. Он не ревновал медленно социализировавшегося Гарета, у которого в кои-то веки появились друзья - приятные люди, - с которыми он частенько пропадал на рыбалке и в местном гольф-клубе, существование которого в этой дыре стало для Луки настоящим открытием. Он даже и не знал, как сильно Газ увлекался клюшками в юности, ведь сам о своих футбольных достижениях наплел ему в первую неделю их знакомства. Сердце кольнуло болью. Не так сильно, как раньше, но едко напоминающе о тех моментах, которым не суждено повториться. Время обточило острые грани его разбитой души, но пустоту в полной мере заполнить было не в силах. Лука встал на выступающий плоский камень, прикрыл сонные глаза и подставил лицо соленым брызгам. Жизнь вокруг застыла, застряв в вязком пространстве, замолкли почуявшие опасность птицы. Темнота загустела и солнце словно отступило обратно.
Джердан перед размолвкой с доком частенько говорил, что Остров живой, что место тут проклятое и люди гиблые. Скрывая страх, Лука со смехом отбирал у Джера стакан, мол, тебе уже хватит. Джер тогда смотрел на него абсолютно трезвым взглядом, в котором будто бы мелькала ядовито-яркая зеленца и шутки застревали у Луки в горле.
Вслед за сорвавшимся Юргеном Джер не уехал на материк, после чего Луки и узнал о их расставании и длящихся около полугода ссор, заканчивающимися битой посудой и побегами самого Джера в гостиницу. Лука корил себя - лучший друг, называется, не замечал ничего, кроме своих проблем. Коснулся щеки локон выбившихся из-под шапки волос. Готовившийся к ярмарке Остров пробуждался еще в кромешной темноте, шурша листвой вековых деревьев, язык которых, кажется, понимал всего один-единственный человек. Дома крепко спали вернувшийся со смены Гарет и заночевавший у них на диване Джердан, будь иначе, то они бы Луку не отпустили. Он необдуманно принес им слишком много расстройств и лишний раз нервировать не хотел, да и не топиться же шел, в самом деле. В его душе царил относительный мир и покой, он до смерти любил Гарета и боялся его потерять, поэтому упорно работал над собой. Нет времени больше горевать над потерями, когда в мире живых для него есть особый человек. Остров довольно усмехнулся Луке в ухо, темное небо прочертил первый луч солнца. Гарет... как много значил он для Луки. Целый мир, сосредоточенный в одном человеке. Лука и о таком мечтать не смел. Когда стало заметно светать, Лука распахнул глаза и аккуратно спрыгнул с камня на гальку. Его внимание привлек блеск внизу, у прозрачного морского дна. Лука зачерпнул ладонью холодную воду, ожидая выловить сверкающую перламутром ракушку, но увиденная находка потрясла его. Страх и боль пронзили все его существо, рука сама судорожно сжалась в кулак, пряча от мира небольшой кусок белого металла. Ватные ноги понесли домой. На пороге Луку встречал смертельно-бледный всклоченный Джер. - Там это...ты только держись. Лука догадывался, что Остров решил так жестоко подшутить над ним, но все равно не смог сдержать крика, завидев наливающего себе чай Тони, вполне живого и здорового, пусть и немного исхудавшего. Лука кинулся к нему, заключая в крепкие объятия. - Тише, кипяток же. - Тони убрал чайник на подставку, а затем подхватил Луку на руки. - Прости меня. Я не должен был уезжать от вас. Так скучал. Лука задыхался от счастья, загнанно дышал Тони в шею и не верил в реальность происходящего. Тони с ним, Тони вернулся. - Мануэль был против, но я для себя все решил. Примите меня обратно? - Он еще спрашивает! Я же говорил, что вернется, а ты не верил! - объявившийся Гарет оторвал Тони от Луки, хорошенько дернул знакомым жестом за челку и теперь уже тот оказался оторванным от пола. Успокоившись, Гарет прижал к себе и Луку, и Тони. Их вселенная окончательно пришла в норму. Опирающийся о дверной косяк Джердан смотрел на Тони мерцающими зеленью глазами и тот отзеркалил его взгляд, а затем спрятал лицо в плече Гарета. О страшных чудовищах и вечной кромешной темноте он, увы, любимым никогда не расскажет. Когда Лука выскользнул из крепкой хватки, то Джердана уже не было. - А... - начал было Лука, но Тони спешно закрыл ему рот долгожданным поцелуем, на который не могли не ответить. У них впереди была целая вечность на троих. На улице Остров тихо смеялся голосом Джердана Шакири.
-
-
20.03.2019 в 18:27-
-
27.03.2019 в 23:52Костюм
-
-
29.03.2019 в 07:40Остров
-
-
02.04.2019 в 07:59-
-
09.04.2019 в 08:55-
-
09.04.2019 в 09:13-
-
24.04.2019 в 20:52-
-
02.05.2019 в 22:28Гарет на Острове
-
-
03.05.2019 в 23:41Кродрибейлы, Остров-АУ, зарисовка о первом свидании Гарета и Тони (до появления Луки на Острове)
Доктор Пеппер
-
-
10.05.2019 в 22:30Чайка
-
-
01.06.2019 в 00:31Экс-пацифист
-
-
16.06.2019 в 22:58кродрибейлы, Остров-АУ, зарисовка о Тони и кошмарах наяву
-
-
24.06.2019 в 23:14-
-
09.07.2019 в 22:10URL комментария
-
-
09.07.2019 в 22:11Ч-в-ч
-
-
25.07.2019 в 22:23-
-
25.07.2019 в 22:25неееет
-
-
26.07.2019 в 01:44Мои дорогие, не унываем!
-
-
03.08.2019 в 09:59-
-
03.08.2019 в 11:15-
-
13.08.2019 в 09:56-
-
13.08.2019 в 09:59-
-
15.08.2019 в 13:53-
-
15.08.2019 в 21:08Тони пристального смотрит прямо в глаза своему вампиру/кэльпи и медленно начинает стягивать свитер через голову.
-
-
17.08.2019 в 20:34-
-
17.08.2019 в 20:40-
-
19.08.2019 в 12:10-
-
23.08.2019 в 23:32-
-
04.09.2019 в 07:27-
-
22.09.2019 в 18:52